Музыкант говорил долго и проникновенно, Обозреватель периодически поддакивал, кивал, делал сочувственное выражение лица, а глаза все время косил на диктофон — успеет ли Музыкант договорить, пока кассета кончится, или придется еще одну вставлять?..
* * *
Нет ничего приятней, чем подойти к утреннему газетному киоску, сунуть купюру продавщице и небрежно так, свысока:
— Такая — то газета есть?
И услышать в ответ:
— Продали уже почти все… Вот, возьмите, последняя…
«Такая — то» — это там где он, Обозреватель работает, в которую пишет.
Старая привычка — еще с подготовительно — университетских времен, когда он ходил по редакциям с торбочкой незамысловатых статей на коммунально — бытовые темы и таскал свои первые эксерзисы в «Московскую правду». Его теперешнее издание, конечно же, куда солидней, но привычка — она и у киоска привычка.
Скупив и просмотрев все газеты (а все газеты, разумеется, только и писали, что о трагедии), Обозреватель с удовольствием отметил правильность хода собственных мыслей относительно траурной заметки: две газеты, не сговариваясь, назвали печатные соболезнования «У него был честный взгляд», еще две — «Последний взгляд», три обыграли «час пик, который стал его звездным часом».
Вот так создаются журналистские штампы. Господа преподаватели спецкурса на журфаках, используйте, пожалуйста в своей многотрудной работе!..
* * *
Главный не обманул: через несколько дней Обозревателю действительно привезли видеокассеты — архивные записи с Останкино.
Бесчисленные «Взгляды», «Темы», «Поля чудес», «Часы Пик»…
Смотреть, не смотреть…
Во всяком случае, для сентиментальных воспоминаний материала — и так более чем: с лихвой хватило бы и на сентиментально — криминальный роман, даже с продолжением: «Влад Листьев убит‑2».
Сел за компьютер, просмотрел — много ли там еще про аквариумных рыбок писать?
Немного, вроде бы. Во всяком случае, успеет и то и другое.
Итак — начали: lех892, так, вошли в программу, текст, загрузить, директория, название:
УБИЛИ ЕЩЕ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА?
Да, теперь, после выступления Президента, после милицейских кордонов, пасмурного мартовского неба над Ваганьковским, после проникновенных слов, произнесенных над гробом, мы наконец поверили тому, во что верить отказывались: Влад Листьев убит. Убит жестоко, безжалостно…
Фу — у–у, как тяжело дается первый абзац!
Он всегда тяжело дается. Главное в таких материалах — дойти до половины, до «экватора», а потом — само собой покатит. Это как дизельная машина, как его «бээмвуха»: главное разогнать, а дальше несется, как танк Т–90 на Гудермес…