Однако время шло, богатых людей, способных на серьезные акции, вроде приватизации, становилось все больше; к тому времени были приняты и соответствующие законодательные акты.
Останкино не мог оставаться стопроцентно государственным каналом. К тому же, явного разграничения «бюджетных» и «небюджетных» денег не было, и это создавало возможность манипулировать этими самыми деньгами — прежде всего за счет продажи Останкино своих передач и за счет раскрутки коммерческой рекламы в них же.
Да, Банкир был одним из первых, его не пустили, не дали подхода к самому массовому каналу — мол, у тебя уже есть один, теперь посторонись, дай другим, давно в очереди ждут.
А «другие» — это его Гладстон, Промышленник то есть. А он уже тут как тут: мол, без акционирования самого массового канала никак не возможно влиять на весь ход реформ в России, а я как раз такое акционирование и проведу, никого не обижу.
И заявление, которое сводится к тому, что его концерн и объединенный с ним банк — некое подобие филантропической организации, эдакая «Армия спасения», и что вкладывая деньги, он никак не намерен возвращать их обратно; первый год урон составит порядка ста миллионов долларов (на ветер, что ли?), кроме того, он, владеющий 16 % акций добровольно отказывается от рекламы, которая так надоела россиянам… Так сказать — «идя навстречу пожеланиям»…
И вообще, глобально: для нас новое — де телевидение бизнесом в обычном понимании не является, мы идем на такие огромные траты денег исключительно ради стабильности в обществе, в России.
Банкир пустил в ход все возможные методы, но ему недвусмысленно дали понять: ты со своим Градоначальником лица нежелательные.
Хватит и того, что есть…
Но торговля продолжалась.
* * *
Торговля продолжалась.
— Семь треф, — произнес Банкир, стараясь придать своему голосу как можно больше безразличия, чтобы скрыть нараставший азарт.
— Семь бубей, — тут же ответил партнер
Ничего не остается, как рискнуть: если уже догнался до семи треф, почему бы не сказать и дальше. тем более, имея неплохую червовую карту.
А вдруг повезет?
А вдруг прикупит еще что — нибудь толковое? Ну, хотя бы туза с королем, или две метких червы?
Ведь нельзя строить все только на голом прагматизме, на расчете, надо же иногда испытать благородное чувство риска!
— Семь червей, — улыбнулся Банкир.
— Пас.
Да, зря позарился на прикуп: трефовый валет и пиковый король.
Короля все равно придется отдать: как говорит — бланка, единственная карта, без прикрытия. Вот если бы была дама… В большинстве случает, имея на руках даму и короля, берешь одну взятку; короля или даму отдаёшь под туза вистующего, а на то, что осталось…