Его вопрос слегка застал врасплох Райли.
— Это всего лишь просьба, — сказала она. — Но это могло бы нам помочь.
Герати твёрдо покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Вы должны знать границы. Полицейские практически поселились у меня в тот раз. Некоторые из них были уверены, что это я убил её. Может быть, и вы сейчас думаете то же. Что я убил кого-то.
— Нет, — постаралась разубедить его Райли. — Мы пришли не поэтому.
Она увидела, что Билл пристально смотрит на механика.
Герати не поднимал глаз. Он продолжал:
— И бедняжка Эвелин — она дома с Люси и она и так уже на грани нервного срыва. Я не хочу снова заставлять её проходить через всё это. Простите, не хочу показаться неуступчивым, но мне кажется, уже хватит.
Райли видела, что Билл собирается настоять. Она заговорила раньше, чем он открыл рот.
— Я понимаю, — сказала она. — Всё нормально.
Райли была уверена, что им с Биллом скорей всего не удастся узнать что-то важное из сегодняшнего визита в дом Герати. Но на пару вопросов ему следовало бы ответить.
— Ваша жена — первая жена, Маргарет — любила кукол? — осторожно спросила Райли. — Может быть, она их коллекционировала?
Герати повернулся к ней, впервые оторвавшись от экрана телевизора.
— Нет, — удивлённо ответил он.
Райли вдруг поняла, что никто не задавал ему именно этот вопрос. Среди всех теорий полиции, которые возникали два года назад, мыслей о куклах ни у кого не возникало. Во всём творящемся хаосе, через который ему пришлось пройти, больше никто не проводил связи с куклами.
— Ей они не нравилось, — продолжал Герати. — Не то чтобы она их ненавидела, они просто её расстраивали. Она не могла — мы не могли — иметь детей, а куклы всегда заставляли её думать об этом. Напоминали ей. Иногда она даже плакала, когда видела кукол.
С глубоким вздохом он повернулся обратно к телевизору.
— Её это огорчало последние несколько лет, — сказал он низким, отчуждённым голосом. — То, что не было детей, я имею в виду. У многих наших друзей и родственников есть дети. Казалось, что все кроме нас постоянно рожают. А эти посиделки перед рождением ребёнка, на которые надо было ходить, и вечеринки для малышей, с которыми матери всегда просили её помочь. Это всё просто сводило её с ума.
Райли почувствовала комок сочувствия в горле. Её сердце болело за этого человека, который всё ещё пытался привести в порядок свою жизнь после невероятной трагедии.
— Спасибо, думаю, этого достаточно, мистер Герати, — сказала она. — Спасибо за ваше время. И, хотя уже совсем не вовремя, я всё-таки хочу сказать, что ужасно вам сочувствую.