Он покачал головой.
– Нет, Бодро сказал мне о твоем возвращении.
– Черт возьми, Тристан, ты позволил мне думать, что умер.
– Сэн, посмотри на меня! Пожалуйста, посмотри на меня. – Он протянул к ней руку.
Она отпрянула.
– Тебе никогда не нравилось, что я работал на нефтепромысловой платформе, верно? Ты рассчитывала выйти замуж за ветеринара, за служаку, «синего воротничка».
– Да, мне не нравилось, что ты работаешь в море. Мне не нравилось, когда ты просто там работал. Но потом ты стал работать на органы внутренней безопасности, часто отсутствовал, дома был рассеянным и встревоженным, мне это еще больше не нравилось.
Он удивленно уставился на нее.
– Да-да! Я знала, чем ты на самом деле занимаешься на буровой. И не понимала, почему ты не можешь сказать мне об этом. Ну да, ты обязан был хранить это в тайне. Но позволить мне поверить в твою смерть?! Это подло, отвратительно. – Ее глаза наполнились слезами. – Ну вот, теперь я плачу.
Тристан усмехнулся. Что бы ни было, свадьба, похороны или просто сентиментальный фильм, Сэнди всегда плакала.
– Да, вижу. Хотя немного удивлен. Это же не реклама на канале «Холлмарк», – едва сдерживая сарказм, заметил Тристан.
Сэнди возмущенно уставилась на него.
– Да, это не реклама, а настоящая жизнь, и мы должны о ней поговорить.
– Поговорить? – раздраженно переспросил Тристан. – Ты имеешь в виду, вот так? Это не разговор. Хочешь поговорить? Давай поговорим – ты возвращаешься в Батон-Руж и остаешься у моей мамы. Там ты будешь в безопасности.
– В безопасности?! О чем ты?
– Ты забыла, что кто-то пытался меня убить? Или поезжайте с мамой куда-нибудь. Туда, где вас никто не найдет. Может, в Вашингтон, поживете у Зака, пока я не разберусь с этим делом. – Ему понравилась эта мысль. Его друг, сотрудник Агентства национальной безопасности, сообразит, как их защитить.
Но Сэнди сразу разозлилась, и он понял, что снова допустил промах.
– Ты сошел с ума, если думаешь, что я куда-то уеду и оставлю тебя на Бодро!
– А что? До сих пор он отлично справлялся.
– Что?! Ты только посмотри на себя. Ты же едва ходишь. Ты потерял фунтов пятнадцать, если не больше. И где же его успехи?
– А вот они! – Он хлопнул себя по груди. – Если бы не он, я бы давно уже умер.
Она с недоверием распахнула глаза.
– Прошу тебя, Трис! Он же ненормальный, да еще каджун. Это само по себе опасное сочетание. Что он сделал? Дал тебе какое-то зелье, потом прикоснулся к твоему лбу и сказал: «Встань и иди. Не бойся», – да? – с горечью передразнила она Бодро.
Насчет зелья она угадала, только вот Бодро сказал ему иначе: «Заставь себя встать и иди плавать. Иначе твоя нога высохнет, и ты до конца своих дней будешь инвалидом».