– Ага, в окошко все видел?
Немой кивнул.
– А говорить как будешь?
Немой подошел к Мишке, положил руку ему на плечо и, задрав голову так, что стал виден кошмарный шрам на его горле, покачал пальцем висящую на шее серебряную гривну.
– Чего-то я не понял… – нерешительно протянул Никифор.
– Кхе! А чего тут понимать? – хмурое до того лицо сотника немного посветлело. – Десятник Андрей пожалован князем Вячеславом Владимировичем в наставники Младшей стражи. Он приказывает старшине Младшей стражи говорить за него! Десятник Андрей – княжий человек и говорить на суде может всегда!
Дед вперился взглядом в Мишку и медленно, подчеркивая интонацией каждое слово, произнес:
– Слушаем. Тебя. Десятник. Андрей.
«Гениально, сэр! Говорите, что угодно, а отвечать станет Эндрю, эсквайр! Лорд Корней, разумеется, мудр, аки змий, но качество подлянки, которую он сейчас устроил своему свояку, даже не представляет. Понеже, как выразился любезный Абраша, никто из присутствующих ни разу в жизни не сподобился слышать выступления депутата по процедурному вопросу. Сейчас услышите, почтеннейшая публика! Внукам рассказывать будете!»
– Ваша честь! – Мишка поклонился деду. – Уважаемые жители стольного града! – Мишка отвесил поклон родственникам, сидящим на скамье. – Почтенный негоциант Никифор Павлович из Турова! – поклон в сторону хозяина дома. – Суд, неправильно начатый, и далее идти неверным путем будет. К неверному же решению и придет! Посему сделаем то, что с самого начала сделать обязаны были!
Мишка снял шапку и, перекрестившись на виднеющиеся над крышами домов церковные кресты, нараспев начал:
– Услышь, Господи, правду, внемли воплю моему, прими мольбу из уст нелживых. От Твоего лица суд мне да изыдет; да воззрят очи Твои на правоту.
Говоря по чести, Мишка не знал, какая молитва должна предшествовать судебному разбирательству. Начала суда на епископском подворье он не видел, поскольку был вызван для допроса позже. Но поскольку в шестнадцатом псалме были слова: «От Твоего лица суд мне да изыдет», Мишка счел этот текст подходящим, тем более, что никто из присутствующих в школе отца Михаила не учился и вряд ли мог уличить его в невежестве.
Мужчины посдергивали с голов шапки, сидящие поднялись на ноги, все присутствующие принялись креститься, но слов никто, как Мишка и ожидал, не знал. Нет, один все-таки нашелся! Абрам Ходок подхватил слова шестнадцатого псалма Давида звучным голосом, умудрившись при этом хитро подмигнуть Мишке.
– Утверди шаги мои на путях Твоих, да не колеблются стопы мои. К Тебе взываю я, ибо Ты услышишь меня, Боже; приклони ухо Твое ко мне, услышь слова мои. Яви дивную милость Твою, Спаситель уповающих на Тебя… От лица нечестивых, нападающих на меня, – от врагов души моей, окружающих меня.