– Я реалистка.
Ник фыркнул:
– Ты нигилистка.
Дези хотела было возразить, но передумала. В конце концов, кого она хочет обмануть? Он совершенно прав.
– Просто зови меня Камю, – сказала она, пожимая плечами.
– Это из какого-то фильма? – поинтересовался Ник, наливая тесто на сковороду.
– Ты серьезно? – возмутилась она, следя за ним, как ястреб, и выискивая признаки насмешки.
Однако он бросил на нее взгляд, который иначе как простодушным назвать нельзя. Судя по всему, Ник на самом деле понятия не имел, о чем она говорит.
Хм. Может, не такой уж он и идеальный. Эта мысль привела Дези в необъяснимый восторг.
– Альбер Камю – французский писатель, – спустя секундную паузу объяснила она.
– О. – Ник пожал плечами. – Никогда о нем не слышал.
Эта новость заставила ее расслабиться.
– Ну, в таком случае многие сказали бы, что ты ничего не потерял.
– Но не ты.
– Может быть, да. А может быть, нет.
Ник усмехнулся, ставя перед ней тарелку, полную золотистых, хорошо прожаренных блинчиков.
– Но ты до сих пор так и не назвала свой любимый фильм.
– Я ответила, что не могу выбрать один-единственный. Не всем дано найти поэзию в тонущем корабле.
– Скорее жалость. – Он бросил на Дези лукавый взгляд, который заставил ее насторожиться. – Знаешь, я думаю, ты права. Я тоже не могу выбрать только один фильм. Чем дольше я об этом размышляю, тем больше могу назвать фильмов, которые мне нравятся.
– Вот как? И какие?
– Например, «Посторонний». И…
– Ах ты, паршивец! – перебила его Дези, отломила кусочек блинчика и бросила в него. Разумеется, Ник поймал вкусный снаряд. Ртом. И, похоже, без усилий. – Это самое известное произведение Камю.
– Да? – удивился он, изображая воплощенную невинность. – Я понятия не имел.
Дези пристально смотрела на Ника, пытаясь отыскать следы того, что он водит ее за нос. Совершенно очевидно, Ник лгал, но то, что она не сразу поняла это, было странно. Обычно Дези сразу распознавала вранье – и даже немного гордилась этим. Благодаря этому качеству ей хорошо удавались журналистские расследования. Но это же делало ее отвратительным репортером светской хроники.
То, что Ник так хорошо владеет собой, произвело на нее впечатление. И – одновременно – вызвало сильную нервозность.
Ник указал на ее тарелку:
– Ешь блинчики, пока они не остыли.
– Может, я люблю холодные.
– Да?
Взяв бутылку с кленовым сиропом, Ник полил им блинчики Дези, разрезал один на кусочки, подцепил на вилку и поднес к ее рту.
Несколько секунд он терпеливо ждал, когда она откроет рот. Дези продолжала молча смотреть на него, словно не замечая поднесенного ей кусочка. Ник округлил глаза: