– Э-э-э… – блеет Марк, – твоя подружка слегка переутомилась…
– Подожди, что здесь происходит? – перебивает его Жосс. – Только не говори, что… Ты же не дал ей ту пилюльку «эйфории»!
– Я? С чего бы это? Почему ты так решил?
– Глупая мартышка, ты же клялась, что завяжешь! – вопит диджей. – В прошлый раз она чуть не сдохла от этого!
Жосс забрасывает Клио на плечо и несет в туалет, чтобы она проблевалась. Марк стойко хранит невинный вид, только вот ужасно потеет. Он жалеет, что не успел подвергнуть Клио тесту Трех Зачем. За его столиком все делают вид, что ничего не заметили. Лулу нарушает тягостное молчание.
– Скажу вам честно, Марк, ваша первая книга написана блестяще.
– Фу-ты, ну-ты! – стонет в ответ Марк. – Когда вам говорят, что ваша книга написана блестяще, это означает: ваша книга – полное дерьмо. Что она ужасна, что она написана плохо. А если человек заявляет: «Ваша книга просто великолепна!» – значит, он ее вообще не читал.
– Так что же вы хотите, чтобы вам говорили?
– Можете сказать мне, что я – top-carton. Марк обожает «ловить комплименты», как говорят англичане. Если направляешь лесть в нужную тебе сторону, можно быть уверенным, что ничего не потребуют в ответ.
– Итак, – настаивает он, – скажите мне: «Марк, вы просто top-carton!»
– Марк, вы – top-carton!
– Лулу, по-моему, я уже люблю вас! Как это вы там давеча ловко сформулировали: «Не будете ли вы столь любезны подвинуть ваш бескрайний зад, а то он весь проход загородил!».
– Ловко, хитрюга! Фаб обсуждает с Ирэн музыкальную программу вечера:
– Чутье, искренность, бассоматизм. Мне не особенно нравятся его миксы, но чувства реальности у Жосса не отнять.
Как раз в это мгновение музыка останавливается и с небес на подвесной платформе спускается оркестр из двадцати лабухов. Под гром аплодисментов Ондин Кензак играет на ударных: «Добрый вечер, перед вами группа „Дегенераторы“! Мы надеемся, что ваша дерьмовая вечеринка будет окончательно испорчена нашим присутствием и что вы все вскоре сдохнете». И тут же на ужинающих обрушивается лавина электродецибел. На заднем плане троица бэквокалисток вихляет бедрами.
Лулу Зибелин приходится кричать, чтобы быть услышанной. Марку надоела ее болтовня: чем больше журналистка говорит, тем меньше ему хочется слушать. Забавный парадокс: болтуны, как правило, остаются в одиночестве. Марк думает: «Самые блестящие фразы, сказанные мной за всю мою жизнь, я произнес про себя».
– ВЫ ЗНАЕТЕ ЭТУ ГРУППУ? – кричит Лулу.
– Что?
– Я СПРАШИВАЮ, ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ ЭТУ ГРУППУ!
– Перестань орать мне в ухо, старая блядь!