Укрощение «тигров» (Жуков) - страница 227

Харьковчане навсегда запомнили сумерки 12 марта 1943 года у Клинического городка, когда центральные улицы города были освещены пламенем горящего корпуса. Они навсегда запомнили стоны и крики расстреливаемых фашистами раненых советских людей, Этого нельзя забыть. Это не только кровь 800 наших товарищей. Это кровь Харькова, кровь Украины, зверски пролитая фашистами.

29. VIII, 23 ч. 50 м.

К сведению редакции. Обстоятельства сложились так, что на протяжении последних двух недель фронтовая судьба неоднократно, и притом в самых различных обстоятельствах, сталкивала нас с офицерами гвардейского полка Прошунина. Об этом полку, о его людях уже не раз упоминалось в наших корреспонденциях, Сейчас мы решили посвятить офицерам этого полка отдельный очерк. Фактические данные для него мы получили в беседах с воинами-гвардейцами в редкие часы передышки между боями — сначала в Белгороде, потом перед штурмом пресловутого Зайчика и, наконец, позавчера на Холодной горе.

Сейчас, когда передаются эти строки, полк уже ушел далеко от Харькова. Увидимся ли мы с ними еще? Кто знает… Во всяком случае, думается, что этот очерк не без интереса прочтут в действующей армии: история гвардейского полка, которым командует Прошунин, типична для многих наших частей.

Даю текст.

В шутку они называют себя баловнями судьбы: за полгода дивизия стала гвардейской, потом Белгородской, потом Харьковской, высокие звания, ордена, слава, почет. Они живут и воюют в особом ритме. Каждый день и каждый бой приносит им новую удачу, и в штабах уже привыкли повторять:

— Ну, харьковцы опять удивили мир.

Гвардейская этика требует скромности, и потому подполковник Прошунин, богатырски сложенный, светлоглазый, высоколобый, с черточкой пулевого шрама на лбу офицер, говорит, широко улыбаясь:

— Везет моему полку!

Но все знают, что дело тут не в случайных военных удачах.

И командир дивизии, такой же ладный, крепко сколоченный русский офицер с полковничьими звездами на погонах, в таких случаях неизменно поправляет своего любимца, Постукивая ногтем по серебряной суворовской звезде Прошунина, он говорит:

— Помнишь, как он говорил: «Сегодня счастье, завтра счастье, — помилуй бог, надобно когда-нибудь и уменье».

Обстоятельства сложились так, что нам довелось на протяжении почти целого месяца наблюдать за боевыми делами этой чудесной полковой семьи: прорыв 3 августа, Белгород, Харьков… Питомцы Прошунина везде были первыми. И когда перебираешь в памяти впечатления от встреч с ними на поле боя, когда вдумываешься в причины их военных удач, на ум приходит только одно слово, определяющее все: зрелость.