К полковнику подошел связист радиостанции. Он вручил ему какое-то срочное сообщение. Пробежав его, полковник торопливо сказал:
— Простите, но мы воюем и потому — люди занятые. Рассказать все подробности сегодняшнего боя невозможно, по и вряд ли это целесообразно. Можете отметить лишь в общих чертах: немцев понемногу начали отжимать, спесь с них сбиваем. Помощью авиации мы вполне удовлетворены, соседи наши тоже неплохо делают свое дело. Поэтому без всякой натяжки можно полагать, что с немецким наступлением на нашем участке пока покончено. Остальное покажет будущее. Во всяком случае, здесь, на Белгородском направлении, немцы потеряли уже столько, что день пятого июля, когда они начали наступление, станет для них черным днем.
Полковник откланялся. Бой разгорался с новой силой. Где-то совсем неподалеку ревели моторы танков, била артиллерия. В вечернем пасмурном небе чертили огненные трассы снаряды и мины. Из-за черты фронта сунулся было в наше небо немецкий разведчик, по его тут же перехватили истребители, и он, вильнув хвостом, скрылся восвояси под веселый разбойный свист молодых бойцов, натерпевшихся в прошлые дни от немецкой авиации.
По сторонам фронтовой дороги стояли колхозники с седыми бородами, колхозницы и дети. Певучим говором они напутствовали бойцов:
— Великого счастья, ласковой доли вам, родные! Про-гоните его подальше, лютого…
— Великое спасибо вам будет от нас, — говорила рослая чернобровая девушка, и старухи согласно кивали головами.
Вчера война подкатилась вплотную к стенам этой деревни, которая в течение 15 месяцев в прошлом принимала немецкую пытку. Люди с тревогой смотрели на зарево пожарищ по сторонам. Они знали, что принес бы им немец, случись ему снова ворваться сюда, но верили в Красную Армию и потому не уходили.
— Хлебушко-то какой уродился, а сколько его бойцам надо! — говорил нам старый конюх колхоза. — Уйдем от хлеба — кто убирать его будет? Уж мы лучше в ямке как-нибудь пересидим, пока вы его, проклятого, осилите.
И колхозники вырыли глубокие убежища для коров, овец и лошадей, перенесли в траншеи нехитрый скарб свой. И хотя немцы непрерывно бомбили деревню, хотя они успели сжечь немало хат — нетрудно ведь зажечь хату под соломенной крышей очередью зажигательных пуль! — жители деревни ждали и дождались, пока войну снова прогонят от стен села.
Это тоже было соревнование немецкого металла и русских нервов. И нервы наших колхозников его выиграли.
13. VII, 23 ч. 40 м.
Девятый день подряд сводки лаконично сообщают, что на Белгородском направлении продолжаются упорные, ожесточенные бои. Девятый день сотни тысяч людей и многие тысячи боевых машин, столкнувшихся грудь с грудью, броня с броней, ведут ни с чем не сравнимый бой. Стонет металл, дрожит земля, плачет небо, и только наши люди с сухими, воспаленными глазами, с запекшимися губами, крепко стиснув зубы, выдерживают пробу времени и тяжести, сохраняют присутствие духа и силы. Чем труднее, тем злее; чем злее, тем активнее — этот закон гвардейцев сейчас все чаще применяется на переднем крае.