– Духи!! С брони!!
Я не успела ничего сообразить, как оказалась на земле. Перед носом под руками – мелкий камень, слева Чиж, справа Ягода. Сашка почти на мне. Крик, мат, визг пуль, рокот минометов.
– В кювет!! В кювет!! – перекрывая грохот, орал Шлыков, указывая Чендрякову и мне на овражек у дороги. Сашка понял. Схватил меня и, рывком подняв, потащил туда, скинул вниз, рявкнув:
– Лежи!! – и обратно.
Каска сползла на глаза, закрывая мне обзор, бронежилет давил и, казалось, весил тонну. Я стянула каску, отбросив ее в сторону, и, спеша, избавилась от броника. Выглянула и увидела ребят, которых крошили, убивали, прижимая к земле. Они огрызались, как могли, но их давили огнем, не давая поднять голову. Слева горел БТР, у траков залегли бойцы. Раненые, убитые, кровь, кровь, кровь. Я не видела ее, меня словно подменили, а может, сыграл добрую шутку шок? Я видела лишь мальчиков, с которыми еще минуту назад разговаривала о доме, а сейчас они умирали! Милые мои, дорогие мальчишки, братья!
Ришат уже не ругался, он лежал на спине и смотрел в мою сторону, а изо рта текла кровь, и грудь…
Я зажала уши и закричала: а-а-а!!
А потом, не думая, вылезла и рванула к раненому Тузу.
– Куда?!!
Я не слышала. Я видела умирающих мальчишек. И знала лишь одно – я должна им помочь.
– Уходи, – прохрипел Туз, увидев меня. Я в ответ схватила его за тельняшку и потащила в кювет. Он помогал, отталкиваясь больше от меня, чем от земли, и я даже не поняла – тяжелый он или нет. Мы кубарем покатились вниз. – Дура, – прохрипел парень. И попытался удержать, когда я вновь начала карабкаться вверх. Но куда там? У него легкое прострелено.
Каска сползла на глаза, закрывая мне обзор, бронежилет давил и, казалось, весил тонну. Я стянула каску, отбросив ее в сторону, и, спеша, избавилась от броника. Выглянула и увидела ребят, которых крошили, убивали, прижимая к земле. Они огрызались, как могли, но их давили огнем, не давая поднять голову. Слева горел БТР, у траков залегли бойцы. Раненые, убитые, кровь, кровь, кровь.
– Рану зажми! – бросила через плечо и рванула к БТР, у которого царапал пальцами коричневую землю Чиж. Его не спасти, поняла, как только увидела, как, пульсируя, струей вытекает кровь из шейной артерии. Попытка зажать ее ни к чему не привела. Парень посмотрел на меня и, прошептав – мама, – умер. Мне хотелось завыть, закричать… я лишь сморщилась, заплакав, поцеловала милого Чижа в лоб – никогда ему больше не попробовать маминых кулебяк.
И перебежками направилась к другому бойцу – еще живому.
Я не помню, что там было, не знаю, как смогла перетащить в кювет раненых, сколько.