Ленин Божий дар с яичницей не путал никогда, и тут у него нам учиться и учиться!
Тезис о том, что большевизм и социализм силён сознательностью масс, остался для Ленина основным до конца. Выступая 27 марта 1922 года на XI съезде РКП(б) – последнем съезде, в работе которого он принял участие, Ленин предупреждал партию, им созданную и воспитанную:
«В народной массе мы всё же капля в море, и мы можем управлять только тогда, когда правильно выражаем то, что народ сознаёт…»[1568]
Этот принцип – осознание себя выразителем воли и интересов народной массы, Ленин воспринял как основной жизненный уже в юности. Под знаком этого принципа он прожил всю свою жизнь. В сочетании с личной интеллектуальной гениальностью верность этому принципу и стала источником общественной силы Ленина.
Он всегда любил не себя в России, а народную Россию в себе.
Тем он велик и тем силён.
Собственно, на этом книгу, которая и так вышла более чем объёмной, можно бы и закончить, но кое-что можно и прибавить.
Недавно я перечитывал автобиографию «социолога» Питирима Сорокина (1889–1968), бывшего эсера и петербургского профессора, скончавшегося в эмиграции, в США. В начале 60-х годов Сорокин издал написанные на английском языке свои воспоминания, названные им «A Long Journey» (в русском переводе 1992 года – «Дальняя дорога». М., Московский рабочий; ТЕРРА).
Имя Сорокина попадается на страницах ленинских работ, и его же можно найти, например, в списке антисоветской интеллигенции Москвы и Петрограда, приведённом в записке ГПУ на имя Сталина от 2 августа 1922 года: «1. СОРОКИН Питирим Александрович. Профессор социологии Питерского университета. Фигура несомненно антисоветская. Последняя книга была враждебной и содержит целый ряд инсинуаций против Соввласти». 13 сентября того же 1922 года Сорокин подписал в московском ГПУ обязательство покинуть пределы РСФСР в течение 10 дней и эмигрировал из России, осев с октября 1923 года за океаном.
Выдворенных из Страны Советов Сорокина и подобных ему пассажиров знаменитого «профессорского» парохода либералы подают как пример подавления инакомыслия в «Совдепии». Ленин действительно был далёк от христианского всепрощения, но ратовал за очистку страны лишь от воняющих, гнилых мыслей и их носителей. И разве Ленин был в том не прав? В нормальном обществе любым экскрементам – в том числе и духовным, интеллектуальным, не должно быть места в общественном сознании.
Сам по себе Сорокин – хотя его считают на Западе (а сейчас и в ельциноидной России) крупнейшей научной величиной – как мыслитель мало интересен. Но однажды, критикуя его, Ленин написал статью с показательным заголовком «Ценные признания Питирима Сорокина», и этот заголовок очень подходит для оценки некоторых мест англоязычной автобиографии Сорокина. Он много и часто лжёт, передёргивает исторические факты и ситуации, но иногда делает весьма ценные признания, и ими я, пожалуй, эту книгу и закончу.