Незваный панический страх вырвался из объятий моего разума и ожесточенно затарабанил в стенки грудной клетки.
— Может, можно действовать как-то по-другому? — вновь озвучила мои мысли Виктория.
— Можно, — Жорик в упор посмотрел на Силенскую, — Напишите на пару со своей знакомой обвинительное заявление!
Вика молча отвела глаза. Я вдруг заметила, что уже минут десять болтаю ложкой в пустой чашке.
— Кипяток налей, — услужливо подсказал Жорик. Похоже, он единственный чувствовал себя в своей тарелке.
— Нет, нет, нет, — совершенно без спросу вырвалось из меня, — Я не могу. Мне нельзя…
Жорик подскочил, как ошпаренный. «В своей тарелке» больше никого не осталось.
— И ты туда же?! — он как-то совсем по-детски развел руки, — Думал, нашлась хоть одна нормальная баба! Как можно быть такой эгоисткой? Знаете что, разбирайтесь дальше без меня, — Жорик решительно направился в коридор, — Их пытаешься от подонков всяких защитить, а они…
Несколько секунд мы с Викторией с ужасом смотрели на захлопнувшуюся за опером кухонную дверь. «В конце концов», — быстро проговорила я сама себе, — «На себя мне плевать, а Шурик к подобной мрази причастен точно не может быть!»
— Подожди, я передумала!!! — хором завопили вдруг мы с Викторией.
— Жорик, я пойду в этот чёртов Клуб! — прокричала я уже сама, и тут же поняла, что быстрота реакции меня крупно подвела. Промолчи я сейчас, Виктория наверняка бы выпалила, что согласна написать обвинительное заявление. Увы, дело было сделано, и мне ничего не оставалось, как выполнять обещание.
— Я верил в тебя, — Жорик вернулся с абсолютно спокойным видом, и мне вдруг показалось, что его уход был разыгран в педагогических целях. Я еле заставила себя не разреветься.
— Итак, приступим к более подробному описанию предстоящей операции, — Жорик жестом попросил нас присесть, — Катерина, я верю в тебя! Ты ведь, на самом деле, боец. Я-то знаю.
И Виктория и Жорик взглянули на меня с неподдельным восхищением. Никто из них даже не догадывался, насколько я переступаю через себя, соглашаясь на всё это безумие.
17. Глава семнадцатая, в которой героиня с удивлением понимает, что риск — дело благородное, но, увы, довольно опасное
Таксист подвез меня к самому крыльцу Клуба.
— Удачи, — многозначительно кивнул он мне.
Видимо, как ни старался Клюшка сохранить вокруг своего заведения атмосферу таинственности, назначение Клуба знали все. Неудивительно, что большинство посетителей выходили из машин кварталом раньше и буквально подкрадывались к крыльцу Клуба, поминутно оглядываясь и сдвигая пониже головные уборы. Мне скрывать было нечего, но, для правдоподобности легенды, я тоже опасливо оглянулась. Как ни странно, в переулке не оказалось ни одной живой души.