— Катенька, — в детстве мы называли друг дружку ласкательными именами, навязанными мамами, — когда я стану большая-пребольшая, я куплю свой дом, и обклею в нем все стены нашими стекляшками!!!
— И я! И я! — восхищалась мудростью подруги я.
— Нет, — сокрушалась Виктория, — На два дома стекляшек в жизни не хватит. Лучше я возьму тебя к себе. Мы будем жить вместе, и нам всегда будет весело…
А потом Вика вдруг выросла. Произошло это как-то очень резко и, похоже, навсегда. Я в своей жизни ощущала себя взрослой крайне редко, и, даже в нынешние двадцать восемь, легко могла полезть на дерево за воланчиком от бадминтона. Вика же, лет, эдак, с двенадцати, чувствовала себя "леди", и не занималась глупостями. Она корпела над учебниками, когда я вместе с дворовой сявотой вдохновенно осваивала гитару. Активно участвовала в правильно направленной самодеятельности школы, когда я набирала на машинке философские трактаты своих талантливых друзей-диссидентов. Мы обе хорошо учились, но для неё это являлось сознательно взятым, твердо удерживаемым рубежом, а для меня случайной, шаткой победой, которая и радости-то особой не приносила. В общем, на определенном этапе мы стали абсолютно разные.
Перед глазами почему-то частенько всплывала одна из мимолетных встреч с Викторией того времени.
— Привет, соседка, — совсем уже взрослая Вика ловит меня за рукав ветровки на выходе из подъезда.
— Хай! — после школы я тогда говорила только на сленге. Вызывающе смотрю ей в глаза. Вика тогда уже вступила на "манекенную" тропинку: аккуратный макияж, строгая прическа, немецкий костюмчик… Скукотища…
— Слушай, а что это у тебя вчера играло всю ночь? — Вика несколько секунд шелестит дешевой плащевкой моего рукава, после чего брезгливо разжимает пальцы.
— О! — радостно оживляюсь я, всегда готовая поделиться с окружающим миром новыми находками, — Это группа "Аквариум"! Мировые ребята, такое чудят…
— Так вот, — Вика перебивает меня и нехорошо щурится, — Будь добра, слушай своих ребят в наушниках, а? Ты же знаешь, у нас очень хорошая слышимость, а мне, между прочим, надо заниматься…
Вика, не прощаясь, заходит в подъезд, постукивая каблучками импортных сапожек, а мне становится до слез обидно и за себя, и за группу "Аквариум", и за свои любимые советские кроссовки.
Вика блестяще окончила школу и поступила в Институт. Я, как раз в это время, пыталась создавать свою рок-группу. В Институте "активистка, красавица, спортсменка" Виктория считалась лучшей студенткой потока. … Меня окрестили совершеннейшей хулиганкой, чем и я, и мои родители втайне гордились. А потом, на третьем курсе, Вика заявила родителям, что беременна и выходит замуж…