Я прикусила язык. Виктория находилась сейчас не в том состоянии, чтобы с ней спорить.
— Очень интересна информация про чердак, — Жорик послушно принялся искать промахи, — Письмо Виктория нашла пару часов назад, на своей тумбочке для всяких бабских причиндалов…
— На туалетном столике! — нервно поправила Виктория.
— Ну да, — продолжал Жорик, — Охранник подъезда утверждает, что никто подозрительный в подъезд не входил. Говорит, ходили только жильцы.
— Значит, наш шантажист живет в Викином подъезде! — обрадовалась гипотезе я.
— Не факт. Может, он входил через чёрный ход вместе с кем-то из жильцов… Охраннику посетителей чёрного хода не видно…
— Исключено, — оборвала Виктория, — Мои соседи — народ очень осторожный. Зайти с черного хода может только тот, кто знает код.
— Но, может кто-то проговорился…
— Говорю ж, народ осторожный! — Вика перебила Жорика и закурила, — Прямо в квартиру проник, представляешь?! А если б Дашка была дома?! Хорошо, что никого не было… Вот вам и бронированная дверь с сигнализацией…
— Что же теперь делать? — только и смогла спросить я.
— Ждать, — неопределенно развел руками Жорик, — Как только шантажист даст нам возможность обратной связи, (а он это сделает, потому что ему необходим ответ Виктории), мы отправим его вести переговоры с Катей Кроль. К тому времени, думаю, я уже составлю план.
— Вика, ты собираешься заплатить деньги? — спросила я.
— Я — да. Я собираюсь, — Вика смотрела прямо перед собой, — Это не настолько большая сумма. Сама понимаешь, чем чревато открывать сейчас войну. Сволочь! — Вика таки сорвалась, её начало трясти, — Как ему только в голову пришло наделать эти снимки?! Какая низость!!! Какой тон!!! Падаль!!!
— Успокойся, — я налила ей стакан воды. Вика резко выдохнула и, выпив воду залпом, тяжело проглотила, словно спиртное. Видно было, что она борется с подступающей истерикой. Видеть это было совершенно невыносимо. С тяжелым сердцем я опустилась на табуретку. Сердце было тяжелым в буквальном смысле, эта тяжесть ощущалась физически, мешая дышать. Я заглянула в глаза подруги и не сразу поняла, отчего очертания её зрачков стали такими нечеткими. От чьих слез, от моих или от её?
— Неужели всё это настолько важно? — одними губами прошептала я, — Чего ты так изводишься?
— Ненавижу унижения, — ответила Вика.
— Перестаньте, вы обе! — перебил Викторию Жорик, — Не время сейчас. Надо продумать, каким образом отобрать у преступника пленку. Я не хочу платить шантажисту!
— Нет, — Вика испугалась, — Я лучше заплачу. Это не те деньги… Главное, продумать, как исключить вариант повторного шантажа…