– Ну раз так, Гимли, – сказал немного ошарашенный Леголас, – то желаю тебе уцелеть в грядущих битвах, вернуться в здешние края и снова узреть любезные твоему сердцу пещеры. Только ты своим-то про них не очень рассказывай: судя по твоим словам, здесь трогать ничего не надо, а от семейки гномов с молотками и чеканами вреда, пожалуй, не оберешься. Может, ристанийцы и правильно делают, что помалкивают об этих горных хоромах.
– Ничего ты не понимаешь, – рассердился Гимли. – Да любой гном просто обомлеет от восторга. Нет среди потомков Дарина таких, чтобы принялись здесь добывать драгоценные камни или металл, будь то даже алмазы и золото. Ты ведь не станешь рубить по весне на дрова цветущие деревца? Этот каменный цветник стал бы у нас изумительным, блистающим заповедником. Бережно и неспешно, тюк да тюк, там да сям, бывает, за день только один раз и приладишься с чеканом – мы знаешь как умеем работать! – и через десятки лет чертоги явили бы свою сокровенную красоту и открылись бы новые – там, где сейчас за расселинами скал зияют темные пропасти. И все бы озарилось светом, Леголас! Засияли бы такие же невиданные светильники, как некогда в Казад-Думе; и отступила бы ночь, от века заполонившая горные недра; она возвращалась бы только по нашему мановению.
– Удивил ты меня, Гимли, – сказал Леголас. – Раньше я таких речей от тебя не слыхивал. Еще немного – и я, чего доброго, начну сожалеть, что не видел твоих чертогов. Ладно! Давай заключим уговор: если обоих нас минует гибель – что вряд ли, – то немного попутешествуем вдвоем. Ты со мною в Фангорн, а потом я с тобой – к Хельмову ущелью.
– Фангорн-то я бы далеко стороной обошел, – вздохнул Гимли. – Но будь по-твоему, в Фангорн так в Фангорн, только уж после этого – прямиком сюда, я сам тебе покажу пещеры.
– Идет, – скрепил Леголас. – Но пока что, увы, и от пещер мы отъезжаем все дальше, а вот, гляди-ка, и лес кончается. Далеко еще до Изенгарда, Гэндальф?
– Кому как, – отозвался Гэндальф. – Сарумановы вороны летают по прямой, им пятнадцать лиг: пять от Ущельного излога до переправы, а оттуда еще десять до изенгардских ворот. Но мы отдохнем: заночуем.
– А там, на месте, что нас все-таки ожидает? – спросил Гимли. – Ты-то, конечно, знаешь заранее, а я даже не догадываюсь.
– Нет, я заранее не знаю, – отвечал маг. – Я там был вчера ночью; с тех пор могло случиться многое. Но ты, я думаю, сетовать не будешь, что зря проехался, хотя и покинул, не насмотревшись, Блистающие Пещеры Агларонда.
Наконец они выехали из лесу к развилку большой дороги, которая вела от Ущельного излога на восток, к Эдорасу, и на север, к Изенгардской переправе. Леголас остановил коня на опушке, с грустью оглянулся и громко вскрикнул.