– Господин, не убивай нас, пожалуйста, – залепетала она бескровными от страха губами.
– Не собираюсь я вас убивать, дурёха, – сказала Злата. – Не бойся, я Драко, друг леди Радуги. Где она?
– Ах, господин Драко, прости, я не узнала тебя! – от облегчения женщина осела на пол, и ребятня её обступила, прильнув к матери кучкой. – Беда с нашей радужной леди, беда... В город отправилась она, да только оттуда не вернулась... Люди говорят, что её какой-то злой и чёрный, как ворон, колдун погубил, заживо сжёг... А иные сказывают, что жива она, во дворце короля пленённая лежит, в цепи закована, вся израненная! Уж и не знаю, каким слухам верить!
Не теряя ни мгновения, Злата полетела к дворцу Кипариса. Сердце отказывалось верить в гибель любимой, оно стучало надеждой, а внутренний огонь рвался наружу, готовый изничтожить всякого, кто встанет на пути. Пролетая мимо огромных окон тронного зала, Злата увидела две чёрные фигуры, склонившиеся над третьей, лежавшей на дубовом столе... Один – чернобородый, второй – худой, носатый, точь-в-точь ворон. А третья фигура... Лучше бы глаза Златы ослепли, чем увидели это. На столе лежал кто-то обожжённый с головы до ног, лишь лицо и грудь пострадали меньше всего. В этом покрытом чёрно-красными корками мученике Злата узнала леди Радугу.
Владыка Спрут кричал на своего придворного колдуна, топая ногами:
– Вран, ты подлец и изверг! Зачем, зачем ты с ней это сделал?!
Колдун ему отвечал сдержанно и учтиво:
– Мой государь, это всё её чары. Они зацепили твоё сердце. Прошу, только не вздумай в неё влюбляться, этого нам ещё не хватало!.. Ну ничего, ничего, я очищу тебя от её волшбы, и никакие песенки сладкоголосых дев не помешают нашим грандиозным планам!
Колдун заиграл молниями на кончиках пальцев, собираясь направить их прямо в сердце своего повелителя, когда раздался душераздирающий звон, как будто разом разбились все окна во дворце. В облаке сверкающих острых осколков на них летел человек-дракон в боевом облике: его стройное тело покрывали мощные щитки с отростками-шипами, обломки стекла отскакивали от кожистых перепончатых крыльев, растопыренные пальцы заканчивались кривыми смертоносными когтями, оскаленные клыки обещали жестокую расправу, а из ноздрей рвались струйки пламени. Его лицо пряталось под чешуйчатой маской, а глаза горели расплавленным золотом.
Раскалённая яростная струя ударила Врана, охватив с головы до ног бушующим огнём, но колдуна было не так-то просто сжечь. Он завертелся волчком, после чего взмыл к высокому потолку огромного зала чёрной птицей, чьи крылья в размахе не уступали драконьим. Началась схватка: Вран метал молнии в воина-дракона, а тот уворачивался и выпускал по противнику огненные струи. Одна молния попала отважному дракону в грудь, и он со стоном вскинулся, а потом резко спикировал к полу, но вырулил, кончиком крыла оцарапав Спруту щёку. Сцепив зубы, он снова бросился в бой.