— Я никогда в жизни, до тех пор, пока мы не вошли в вагон, не видел его! — улыбаясь, ответил детектив,
— Но тогда, во имя золотых зубов Эндорской ведьмы, объясните мне, что это значит! Если все ваши заключения сделаны лишь на основании одной видимости, то не иначе, как вы призвали на помощь черную магию!
— Нет, это привычка к наблюдениям, и ничего больше! — ответил Джольнс. — Если этот старый джентльмэн выйдет из вагона до нас, то надеюсь, что мне удастся доказать вам всю правильность моего вывода. Через три остановки господин встал, с намерением выйти из вагона. В дверях мой друг обратился к нему:
— Простите великодушно, сэр, но не будете ли вы полковник Гюнтер из Норфолька, Виргиния?
— Нет, сэр! — последовал исключительно вежливый ответ: — моя фамилия, сэр, — Эллисон! Я — майор Унфельд Р. Эллисон, из Ферфакса в том же штате. Я, сэр, знаю очень много людей в Норфольке — Гудришей, Толливеров и Кребтри, сэр, но до сих пор я не имел удовольствия встретить там вашего друга полковника Гюнтера. Весьма рад доложить вам, сэр, что сегодня ночью я уезжаю в Виргинию, после того как провел здесь вместе с женой и тремя дочерьми несколько дней. В Норфольке я буду приблизительно через десять дней, и, если вам угодно назвать мне ваше имя, то я с удовольствием повидаюсь с полковником Гюнтером и передам, что вы справлялись о нем.
— Душевно благодарю вас, — отозвался Джольнс: — уж раз вы так любезны, то я прошу передать ему привет от Рейнольдса. Я взглянул на великого нью-йоркского детектива и сразу заметил выражение печали на его строгом, с четкими линиями, лице. Самая маленькая ошибка в определении всегда огорчала Шенрока Джольнса.
— Вы, кажется, изволили говорить о ваших трех дочерях? — спросил он джентльмэна из Виргинии.
— Да, сэр, у меня три дочери, самые очаровательные девушки во всем графстве Ферфакс! — последовал ответ
С этими словами майор Эллисон остановил вагон и начал спускаться со ступенек.
Шенрок Джольнс схватил его за руку.
— Один момент, сэр! — пробормотал он учтиво, и только я уловил в его голосе нотку волнения: — я не ошибусь, если скажу, что одна из ваших дочерей — приемная?
— Совершенно верно, сэр! — подтвердил майор, уже стоя на земле: — но какого дьявола… каким образом вы узнали это? Это — превосходит мое понимание…
— И мое — сказал я, когда трамвай двинулся дальше. Оправившись после своей явной ошибки, Шенрок Джольнс уже вернул себе свою обычную ясность и наблюдательность, а вместе с тем и спокойствие. Когда мы вышли из вагона, он пригласил меня в кафе обещая познакомить с процессом своего последнего изумительного открытия.