Оглушительно рявкнула бомбарда. Яркая вспышка пламени осветила силуэты вражеских каравелл и скользящие к ним за новой партией десанта шлюпки.
Небольшая группа нападающих, пользуясь общей суматохой, попыталась прорваться к крепостным воротам, ведущим в город, чтобы лишить гарнизон помощи извне. Однако удача в этот раз повернулась к португальцам спиной. Им буквально не хватило пары минут, прежде чем на бастион ворвался дежуривший рядом в казарме десяток национальных гвардейцев. Ценой гибели нескольких товарищей, они сумели оттеснить противника от ворот и несколько переломить ситуацию в пользу защитников Форта, позволив им продержаться до подхода подкреплений. Смешанный отряд из вооруженных горожан и емелинских подчиненных, вели «Вжик» и случайно заночевавший в гостях у друга Корнев.
Совместными усилиями новороссам удалось выбить неприятеля с бастиона, и теперь о сопротивляющиеся с отчаянием обреченных остатки вражеского десанта были прижаты к морю и безжалостно добивались.
Прорвавшиеся к бомбардам уцелевшие канониры открыли, было огонь по португальским судам, когда страшный грохот потряс батарею. Одно из орудий, очевидно порядком изношенное и не выдержавшее интенсивной стрельбы разорвало после очередного выстрела, и весь расчет ее валялся рядом неподвижными изломанными куклами. Мощный удар бросил Алексея на землю. Некоторое время парень лежал, обхватив руками голову приходя в себя и пытаясь понять, что с ним произошло.
— Печи, печи разжигай! Леха, живой? — в дыму мелькнула крупная фигура Корнева, убедившись, что друг в целости и сохранности он заорал — Вжик, твою мать, чего разлегся? Вставай и бегом к печам!
Окончательно придя в себя, Емелин подскочил и опрометью бросился к калильным печам, которые по предложению Сергея были построены на каждой батарее, и про которые впопыхах совершенно забыли. Трясущимися руками он нащупал в поясном кошеле коробок и стал торопливо чиркать спичками. С пятой попытки, ломая драгоценные спички, ему удалось зажечь маленькие язычки пламени.
Сергей метнулся к молчавшей бомбарде, возле которой беспомощно суетился Янис, самый толковый из учеников и правая рука голландца. В одиночку парень не мог осуществить вертикальную наводку орудия и выпущенные из него ядра ложились с большим перелетом. Вдвоем, при помощи небольших железных правил, удалось поднять казенную часть орудия, и добившись нужного положения ствола, заменить правила деревянным клином. Деревянными рычагами передвигая заднюю часть лафета, они поправили горизонтальную наводку. Корнев извлек из цилиндрического кокора картуз с порохом и запихал его в ствол. Затем последовали пыж из сена и деревянная пробка, еще один пыж, и наконец ядро. Забив все это поплотнее деревянным прибойником, Янис протравником — специальной иглой, снабженной делениями и ручкой через запальное отверстие проткнул картуз и таким образом освободил путь для воспламеняющего пороха. Еще раз, проверив правильность наводки, он ткнул в запальное отверстие фитилем пальника. Оглушительно грохнул выстрел, нелепо подпрыгнув всей своей тяжелой тушей, бомбарда извергла густое облако дыма. Вытянув шеи, канониры с замиранием сердца проследили за полетом увесистого черного шара и разразились радостными криками, когда он с треском проломил борт португальского флагмана, сея смерть и разрушения на своем пути. Немного полюбовавшись на дело рук своих, они поспешно стали готовить орудие к следующему выстрелу.