, ничегошеньки у него за душой не было. Выручил парня Ляшков который среди прочих новостей получил и доклад о курьезном случае в порту. Виру выплатил новгородцу князь из собственного кармана, а юного Мак-Грегора, забрал себе в оруженосцы, должен же он как-то деньги отрабатывать, да и должность эта при дворе как раз была вакантна.
Следом за шотландцем, тяжело отдуваясь и то и дело, утирая круглую как шар лысую голову, шлепает начальник полевой артиллерии, бременский немец, Карл Брюннер. Комплекция у этого пухлого коротышки уж больно неподходящая для длительных пеших переходов. Да и одет он явно не для лесных прогулок: колет из толстого черного бархата с пышными рукавами и кружевным воротом с напяленной поверх него железной кирасой, бархатные же панталоны, чулки, башмаки и короткий меч - "кошкодер" на поясе. Все это неплохо смотрелось бы на европейских дорогах, но здесь выглядело, мягко говоря, неуместно.
Между тем тропа постепенно стала расширяться, и взорам путников открылся широкий, еще зеленый альпийский луг, на пологом склоне, у подножия которого куда-то торопливо несла свои воды неглубокая, что называется воробью по колено, говорливая речушка. Лучшего места для бивуака и не найти. Две группы разведчиков выдвинулись обследовать окрестности, а основная масса бойцов была брошена на заготовку кольев для рогаток. Вместе с опускающимися на землю сумерками лагерь постепенно успокаивался. Бойцы рассаживались у костров, готовили нехитрый ужин, укладывались на ночлег, прямо на земле, завернувшись в солдатские плащи, шкуры и одеяла. Вступившую в свои права ночь вскоре нарушали лишь крики ночных птиц, да бродивших по периметру огороженного рогатками лагеря, часовых.
В самом центре бивуака, ярким, чужеродным пятном на фоне темного леса маячила оранжевая - китайская палатка, освещенная пламенем костра. Может она не очень хорошо защищала от непогоды, но благодаря своей хитроумной и вместе с тем простой конструкции ставилась и убиралась за считанные секунды и весила всего - ничего. Расставаться с этим материальным напоминанием о будущем Ляшкову совершенно не хотелось, вот и таскал ее с собой.
Ночь прошла на удивление тихо и безмятежно. Даже пернатая и четвероногая лесная живность, распуганная большим скоплением шумных, вонючих и весьма опасных существ, непонятно по какому праву возомнивших себя царями природы, куда-то попряталась. Что же касается двуногих обитателей здешних мест, с ними дела обстояли гораздо сложнее. Как раз они-то прятаться никуда не стали.
Индейцы появились утром, когда лесная тишина уже нарушилась пением играющего побудку горна, топотом множества ног, звоном оружия, голосами солдат, командами сержантов и офицеров. Отряд за отрядом они вываливали из лесной чащи, на левый берегу речушки, примерно в трехстах метрах от просыпающегося бивуака, перекрывая новороссам путь вперед. Тревожно зарокотал барабан, побросав недоеденный завтрак, заметались, бросившиеся к оружию, понукаемые командами своих командиров солдаты и ополченцы.