Тимур предложил её поднять наверх, но Хани помотала головой.
— Я сама!
— Сама, так сама, — не стал мужчина спорить, оглядываясь по сторонам.
Перекат сухостоя отдавался в ушах шелестом, слабым подобием чужой речи. Казалось, что трава что-то на тысячу языков говорит, рассказывает, спрашивает. Змеиное шипение доносилось со всех сторон.
Тимур провёл ладонью по коричневой траве, в руке осталась горсть белёсых семечек. Посмотрев на них, мужчина тут же сбросил их на землю. Семена ещё не выспели, но летом они могли прорасти даже на коже. Достаточно им было попасть хоть в каплю воды. А от духоты по ладоням и рукам скользили капельки пота.
Налетевший ветер качнул пряди волос, потянул за алые банты Хани и помчался дальше. Тимур поднял голову, разглядывая полосу змеиной чешуи на горизонте. Как бы мужчина не поворачивался, куда бы ни смотрел — вокруг была змеиная чешуя.
Она то ярко, то тускло сверкала, то прокатывалась единым всполохом света по всему «телу». А то тускнела практически целиком, отчего в степи становилось значительно темнее.
В какой-то момент создалось неприятное ощущение. Показалось, что каждая чешуйка живёт своей жизнью. И змея — живая, смотрит, изучает, интересуется, кто в гости пожаловал!
— Красивый оптический эффект, — заметил прагматично Тимур.
Хани, потянув брата за рукав, серьёзно сказала:
— Это не эффект!
Мужчина наклонился к ней.
— Думаешь?
— Знаю! — повторила Хани, надув губы. — Это действительно змея!
— И откуда же ты это знаешь?
— Я ребёнок! Я вижу ту правду, которую ты замечать отказываешься!
Тимур тепло рассмеялся.
— Повторяешь мои слова, не понимая их значения.
— Зато они в тему! — тут же отозвалась девочка.
— Хорошо, хорошо, тематическая ты моя. Давай-ка, лучше займись делом. Там Лаки и Шира уже, наверное, в своём заточении с ума сходят.
— Ой! — спохватилась Хани, торопливо опуская на землю переноску и открывая дверцу. Получившие свободу кошки двумя кометами исчезли в траве. Доносился только лёгкий-лёгкий, едва уловимый шорох от трав, где они пробегали.
— Мы теперь пойдём пешком? — спросила тихо Хани, оглядываясь.
— Тебя пугает идея идти по такой траве? — оглянулся на неё Тимур.
— Уж-ж-жас-с-сно! Там змеи!
— С чего ты взяла?
— А ты разве не слышишь их шипения?
— Это не они, — мужчина легко двинулся вперёд. — Это степь.
— Степь? — не поняла девочка.
— Да. Гадючья степь. Здесь змей никогда не бывает. Они слышат, как шелестит травы, и тоже считают, что здесь живут другие змеи.
— Так может так и есть?
— Может, так когда-то и было, — не стал спорить Тимур. — Но сейчас в степи остались только травы. Хотя, я бы не отказался познакомиться с теми, кто когда-то здесь жил.