американских девушек точно так же подходят под это определение. Я не вижу в ней харизмы.
Тот, кого звали Уайт, явно не желал продолжения разговора, но женщина по имени
Джоанна и не думала отступать.
– Ты же фотограф, Уайт! Один из лучших среди тех, кого я знаю. Неужели не разглядел
очевидного? Да, эта девушка блондинка, но ее сущность другая. Брюнетка! Цвет созревшей
ежевики! К тому же не забывай, что бедняжка сейчас не в лучшей форме. Врач сказал: у нее
голодный обморок. Вероятно, она не ела несколько дней.
– Ладно, – сдался Уайт. – Готов признать, что, стань она брюнеткой, в ней проявится
некий вызов, стиль... Но ведь так не просто заставить играть внешность перед фотокамерой.
Где гарантия, что малышка не испугается объектива? И потом, мы не знаем, какого цвета ее
глаза, а это немаловажно.
Сандра почувствовала, что пора дать о себе знать. Ей не нравилось, когда о ней говорят
в третьем лице. Да, теперь до нее дошло, что она потеряла сознание у французского
ресторана, а эти двое спорщиков скорее всего подобрали ее и вызвали врача. Следует
поблагодарить их и уйти.
Девушка села и распахнула глаза.
– Где я?
Разговаривавшие у окна резко повернулись в ее сторону. Женщина, в которой Сандра
сразу же признала «незнакомку с цыпленком», подошла к ней и вместо ответа воскликнула,
обращаясь к собеседнику:
– Синие, Уайт! Я так и думала. Синие глаза и черные волосы – блестящее сочетание!
Признайся, что я не ошиблась!
– Ни слова до того, как будут сделаны пробные снимки, Джоанна. В отличие от тебя я
остерегусь делать скоропалительные выводы, – ответил мужчина, но его профессиональный
взгляд уже ощупывал фигуру девушки, прикидывая, какой свет и фильтры использовать при
съемке.
– Где я? – повторила Сандра, понимая, что ее первый вопрос остался незамеченным.
– В моем офисе, – коротко бросила Джоанна, внимательно посмотрела на нее и
спросила: – Тебе нужна работа?
Работа? Неужели ей хотят предложить работу? Невероятно! Не в силах вымолвить ни
14
слова от потрясения, Сандра лишь кивнула.
– Отлично, ты ее нашла! Как твое имя?
– Сандра Райт.
– Сколько тебе лет, Сандра?
– Двадцать один... – Девушка запнулась лишь на мгновение. Кассандра всегда говорила,
что ложь – это большой грех, но ей так нужна работа! – Двадцать один исполнится через
месяц, – произнесла она уже более уверенно.
Уайт бросил на Сандру насмешливый взгляд. Лицо Джоанны осталось невозмутимым.
– Запомни, девочка, – произнесла женщина, – единственная ложь, на которую я