фамильярничать и называть вас по имени.
– Я ничего не имею против, мистер Монтегю.
– Эдуард. Для вас всегда только Эдуард, и никаких «мистер» или «сэр».
– Я это учту. – Сандра поймала себя на том, что уже находится во власти чар
англичанина, а ведь они обменялись всего лишь несколькими фразами.
– Теперь, когда все приличия соблюдены, а наш разговор длится вот уже целых пять
минут, позвольте на правах друга познакомить вас с тем Лондоном, каким его любим мы,
аборигены.
– Мне думается, вы несколько спешите оказаться в списке моих друзей.
– Вся человеческая жизнь по сравнению с вечностью не что иное, как спешка. Так вы
принимаете мое предложение? – Эдуард задал вопрос, хотя по его виду было понятно: он уже
все решил за нее.
И Сандра капитулировала.
– Увы, мне совершенно не приходит в голову причина, по которой я могу вам отказать.
Так что у меня нет иного выхода, как согласиться и посмотреть, что из этого получится.
– Обещаю, вам не придется сожалеть о своем решении.
Ей действительно не пришлось жалеть о знакомстве с Эдуардом Монтегю ни в тот
вечер, ни в последующие дни. Узнав о цели пребывания Сандры в Лондоне, он
присутствовал на каждом показе с ее участием. Она успела привыкнуть к тому, что другие
девушки добродушно подшучивают над ней всякий раз, когда Эдуард появляется за кулисами
с огромным букетом цветов, чтобы увезти ее куда-нибудь поужинать или просто проводить
46
до отеля.
Когда для Сандры пришла пора возвращаться в Штаты, она с грустью осознала, что ей
будет не хватать в Нью-Йорке того внимания, которым столь щедро одарял ее Эдуард
Монтегю.
Свой последний вечер в Лондоне Сандра также проводила в обществе галантного
англичанина. Завтра утром самолет унесет ее домой, а пока они сидели за уютным столиком
в «Сигар-клаб» и непринужденно беседовали в ожидании своего заказа.
Потягивая легкий коктейль, Сандра не замечала, что взгляды большинства мужчин в
зале направлены на нее. Она уже привыкла к тому восторженному любопытству, которое
отныне неизменно сопровождало ее появление в общественных местах. Как-никак, именно
она красовалась на обложках почти всех модных журналов в течение последних трех
месяцев.
Однажды Эдуард указал Сандре на ее популярность. На что она, пожав плечами,
заявила:
– Это ничего не значит. Просто в данный момент мой типаж наиболее востребован.
Живи я в эпоху Рубенса, меня попросту забросали бы гнилыми яблоками, как дурнушку. Мне