Место это не зря называлось пещерой Утерянных Голосов — звуки здесь, казалось, поглощаются стенами, не вызывая эха, и все же, несмотря на хорошую слышимость, ни Мгалу, ни его товарищам ни разу не удалось уловить ни слова, свидетельствовавшего о том, что рыкари и впрямь намерены захватить принцессу Чаг. Да, они действительно промышляли разбоем в последнее время, но поднять руку на старшую дочь Владыки Исфатеи, видимо, не осмеливались. Друзья уже начали подумывать, что, следя за рыкарями, даром тратят время, когда Гиль сообщил им о похищении принцессы. Ожидания их оправдались, настал решительный момент, и, торопливо шагая по тропинке, вьющейся среди мощных деревьев-ветеранов и темневших на склонах утеса рощиц молодняка, Мгал снова и снова обдумывал план вызволения принцессы, отчетливо сознавая, что, если затея их окажется невыполнимой, придется искать какой-то иной путь, ведущий в храм Дарителя Жизни, а малейшая оплошность может стоить жизни не только ему самому, но и его товарищам.
Сумерки затопили Ущелье Слез и теперь медленно, словно темная вода, поднимались к вершине утеса, когда Мгал, Эмрик и Гиль добрались до каменной россыпи. Стреножив Резвого, друзья оставили его пастись на укрытой деревьями полянке и вступили под сень исполинских валунов, каждый из которых был раза в три выше человека.
Поплутав некоторое время среди каменных исполинов, они подошли к знакомому лазу под нависающей, похожей на кривобокую корону глыбой известняка и один за другим скрылись в узком отверстии. Мгал высек огонь, зажег фитиль, плавающий в плоской чашке с древесным маслом, и передал её Гилю. Мальчишка сделал шаг, другой, приноравливаясь к неровностям круто уходящего вниз каменного пола, и ловко заскользил вперед. Мгал и Эмрик последовали за ним.
Идти было легко, углубления в полу, казалось, специально выдолбили вместо ступеней. Попав сюда первый раз, северянин сразу предположил, что к созданию пещеры Утерянных Голосов и идущих от неё ходов-штолен приложили руки древние строители. Вырубить в камне весь зал им, вероятно, было не по силам, хотя — кто знает, рассказывают о них и не такое, а вот обработать его, пробить лазы-штольни… Для чего предназначались они, зачем понадобился древним столь обширный подземный зал? Святилище ли это какого-то божества, дворец или тайное укрывище на случай вражеских нашествий? А ведь, похоже, пещерные чертоги продолжались и в глубине соседнего утеса, составлявшего некогда с этим единое целое. Мгал представил некое колдовское действо с огнями и танцами, ревом барабанов, призывными звуками рожков и пронзительным пением флейт. Всплески цветного пламени, изломанные в безумной пляске обнаженные тела, клубы странного светящегося дыма, сладкий запах благовоний, мечущиеся фигуры колдунов в развевающихся, как крылья упырей, одеждах, ритмичное позвякивание бубенцов, громовые заклинания, стеклянно-звонкий удар жезла об пол, от которого утес раскалывается на две части…