— Да, Стивен. Ты — мужик.
***
Наша первая остановка в Карневино, самом лучшем мясном ресторане Лас-Вегаса, где мы побаловали себя отменным ужином и первоклассным красным вином. Атмосфера была удивительной — высокие потолки, на полу Итальянский мрамор, антикварная мебель. Потом мы отправились в Гавана Клаб — элитный, старомодный бар, где курят сигары.
Именно здесь мы сейчас и находимся. Видите нас? Как мы сидим на мягких кожаных креслах в той маленькой приватной комнате. Скрученная вручную сигара в одной руке, и стакан с искрящейся янтарной жидкостью — в другой, а над головой кружит сильно душистый дым.
Уоррен закашливается в третий раз.
Я предупреждаю его.
— Хватит затягиваться.
— Ничего не могу поделать, — говорит он отрывисто. — Затяжка — это как рефлекс.
— Тебе лучше что-то «поделать» или вскоре из тебя вылетят легкие.
Я говорю по собственному опыту. Когда Мэтью и мне было по 12, мы стащили у отца несколько кубинских сигар и прикурили их на крыше дома родителей Мэтью. Потом мы с этой крыши блевали дальше, чем видели, едва не попадая в ничего не подозревающих прохожих на тротуаре внизу.
Уоррен пьет свой бренди и корчится.
— Это приобретенный вкус, — говорит ему Стивен. — Ты привыкнешь.
Уоррен смотрит в свой стакан.
— Почему мне этого захочется?
— Потому что, — я широко раскидываю руки, показывая на то, что нас окружает в этой комнате. — Это высокий уровень жизни, дружище.
Он морщит свой нос.
— Думаю, низкий уровень мне нравится больше.
Я беру в рот сигару и говорю с ней во рту:
— И снова, неудивительно.
Джек наклоняется вперед.
— Прежде чем мы отправимся дальше на наше главное мероприятие сегодняшней ночи, может, скажем тост да немного слов в адрес виновника торжества?
Стивен поднимает свой бокал.
— Поддерживаю.
Я улыбаюсь и встаю.
— Ну ладно. Я просто хотел бы сказать всем вам спасибо, что нашли время в своем занятом графике и смогли разделить со мной это знаменательное событие. Если уж уходить с шумом, то я хотел бы рядом с собой иметь вас, ребята, — я бросаю взгляд на Уоррена. — В той или иной степени.
Потом я поднимаю свой бокал.
— В моем случае, тост такой: за лучших друзей, которые только могут быть у мужчины. Спасибо.
Мы выпиваем. Мне хлопают, и я сажусь на место.
Встает Уоррен.
— Что же касается виновника торжества, то я буду первым.
Остальные парни предоставляют ему слово. Он выпрямляется, прочищает горло и с серьезным видом смотрит на нас.
— Я всегда считал себя волком-одиночкой из стаи хищников…
Все падают от смеха. Кто знал, что у Уоррена достаточно мозгов для юмора?