Следующий совсем уж титанический удар зашвырнул тело узника гауптвахты под привинченную к стене кушетку. И заодно обрушил большую часть потолка на многострадальный пол. Еще несколько рывков, сопровождавшихся треском перекрытий и пластопанелей, и в заполненном клубами пыли и керамической крошки объеме наступила тишина.
Где-то в отдалении продолжали рушиться конструкции здания. Что-то взрывалось и с воющим треском рассыпалось на изуродованные обломки. Однако после серии действительно мощных ударов наступил перелом, и через минуту все более-менее успокоилось. Луч света, льющийся из пролома на покореженный тамбур входа, замер в неподвижности. Наступил тот самый миг тишины, который бывает только после разгула стихии разрушения, когда демоны энтропии набрасываются на окружающее, заставляя все вокруг застыть, поражаясь величию и беспощадности происходящего…
– Пик. Пик. Пик. – Настойчивый сигнал модуля связи заставил покрытое мусором и больше похожее на манекен тело пошевелить руками и, вдохнув наполненный пылью воздух, громко чихнуть. Перед внутренним взором узника зависла ярко-красная надпись, повествующая об отсутствии сигнала планетарной сети. И вдобавок, как будто всего произошедшего было недостаточно, об окончании срока аренды посадочного модуля. Заковыристо выругавшись на старотеранском и еще раз чихнув, бывший пилот тяжелого десантного истребителя прорыва Четырнадцатого флота Земной Федерации Алекс Вей окончательно пришел в себя и схватился за многострадальную голову.
Первое, что бросилось ему в глаза, это практически уничтоженное помещение гауптвахты, до боли похожее на точно такие же закутки корабельных душегубок. А уж сравнивать Алексу было с чем. По старой пилотской традиции за время службы в ВКС он почтил своим вниманием практически все подобные заведения на флоте. Начиная с линкора и заканчивая заштатным закутком торгового лихтера. Чего только не придумали яйцеголовые для того, чтобы скинуть послебоевой мандраж чудом выживших в мясорубках ближнего боя пилотов истребителей! Однако до сих пор ничего лучше обычной выпивки, хорошего мордобоя и горячей девчонки под боком так и не изобрели. Тем более что всевозможная наркота или жесткий программный контроль эндокринной системы никогда ни до чего хорошего не доводили. Поэтому командование флота предпочитало мириться с вечно пропадающими на гауптвахтах дебоширами, а не тратиться на восстанавливающую психопластику для внезапно сошедших с и так не великого ума «ангелов космоса». Правда, из-за этого бывших военных пилотов на гражданке, и в особенности в торговом флоте, любили чуть более чем никак. Да и планетарные СБ относились к списанным из-за ранений, израсходования восстановительных ресурсов организма или еще по каким-нибудь причинам летунам очень уж подозрительно. Нет, в основной своей массе все боевые имплантаты из них вынимали еще при увольнении. Однако вставлять на место поврежденные безнаказанностью и адреналиновыми штормами мозги флотские коновалы не умели. А может, и не хотели, о чем с большей долей вероятности втайне подозревали то же СБ и большинство населения.