– Большие беды обошли нас, боги помогли нам выжить, но если рассказывать обо всем, то долгий получится разговор.
– Хорошо, – понял его Тогорил. – Я посмотрел на сыновей моего анды и пока этого довольно, чтобы сердце мое насладилось радостью. Сейчас вы отдохнете с дороги, утолите голод, а потом мы с тобой поговорим наедине. А этот твой брат, – он посмотрел на Бэлгутэя, – который сын моего анды?
– Третий, – сказал Тэмуджин.
– Я вижу, он приболел в дороге. У меня есть хороший лекарь, китаец, он быстро его вылечит. Ну, идите…
Их провели в соседний айл. Ободренные первым разговором с ханом, они вошли в пустую юрту, так же устеленную яркими коврами. Тэмуджин сел на хоймор; рядом с ним присел хамниган, имя которого было Улун. Непривычное для слуха имя часто ускользало из памяти, и Тэмуджину, все время занятому своими мыслями, приходилось с усилием припоминать его.
Хасар и Бэлгутэй восторженно разглядывали чистое, ярко украшенное кереитское жилище. Они вольно разлеглись на мужской стороне.
– Вот жилище настоящего хана, – Хасар с хищной улыбкой оглядывался по сторонам. – Нам бы в такой юрте пожить…
– Это было бы хорошо, – сопя носом, вторил ему Бэлгутэй. – А что за звери на этом ковре нарисованы? Это, видно, волк, а это кто?
– Чудовище из какой-нибудь сказки, птица или восточный дух, – говорил Хасар, тоже удивляясь невиданной им раньше красоте, облокотившись и разглядывая рисунок перед собой. – Хорошо же умеют рисовать кереиты.
Тэмуджину было не до восторгов. Его ждал важный разговор с ханом. Добившись хорошего расположения Тогорила, теперь он должен был добиться его согласия повлиять на борджигинских нойонов, припугнуть их. Он чувствовал: чем лучше он выскажет свою просьбу, тем больше будет надежды на помощь. Решалась судьба.
– Вставайте вы, – раздраженно глядя на братьев, сказал он, – скоро нам принесут еду, а вы валяетесь как малые дети.
Они встали, все еще улыбаясь, сели перед очагом и тут же за дверью раздались шаги. Кто-то снаружи приподнял легкий полог из пестрой ткани, и в юрту быстро вошли одна за другой шестеро служанок. Они внесли дымящийся медный котелок, наполненный бараньим мясом, большое медное корыто с жирными кусками жареной рыбы, другое корыто с вареной сметаной и третье с какой-то невиданной едой, белой как снег, наваленной высокой горкой. На двух подносах большими кучами высились большие и малые плоды китайских деревьев, крупные ягоды и орехи. В двух медных кувшинах было что-то горячее.
Расставив блюда на длинном пестро раскрашенном столике, служанки молча поклонились и, пятясь задом, удалились.