Стоило мелькнуть этой мысли, и сознание рухнуло в это странное пятно… Облегчение… какое же это облегчение и удовольствие вновь чувствовать свое тело! Мр-ря-ав!
Я подскочил, получив разряд от Хоки, и, кубарем выкатившись из купели, уставился на вредного духа. А тот вдруг замерцал, переливаясь всеми цветами радуги, и, испустив настоящее цунами радости, заметался над скульптурой улыбающейся женщины. Вот как? Теперь я вполне отчетливо видел и изящную фигуру в струящемся до пола плаще с откинутым капюшоном, и тонкие кисти рук, удерживавшие смерч воздушной стихии над купелью… и даже улыбку на юном, чуть неправильном и оттого кажущимся таким настоящим, лице…
М‑да… и во что это я опять вляпался, а? А все любопытство, чтобы ему пусто было, и доверие. Духи не лгут, их эмоции всегда честны, и именно этим Хоки меня и купил. Вопрос: зачем мне это было надо?
Дух, молнией метнувшийся откуда-то из-под потолка, завис напротив моей физиономии и, покачавшись из стороны в сторону, словно фонарик доктора, пытающегося уловить реакцию пациента на свет, вдруг разразился целым потоков сумбурных мыслеобразов, от которых у меня тут же затрещала голова. Ну, спасибо тебе, цветастый. Удружил.
С другой стороны, теперь я знаю, что чувствуют одержимые при заключении контракта со своим духом. Осталось только разобраться, что даст нам со Шредером этот ритуал. Впрочем, один эффект виден уже сейчас. Несмотря на то что я нахожусь в своей человеческой ипостаси, потустороннее чувствую так же ясно и четко, словно пребываю в кошачьей форме. Неплохо… очень неплохо.
А еще, кажется, я куда лучше стал понимать духов. По крайней мере, сейчас я способен распознать даже малейшие оттенки эмоций и образов Хоки. М‑да, о таком я даже мечтать не мог, честное слово! Я взглянул на крутящегося рядом духа и, улыбнувшись, послал ему волну благодарности, от которой тот смущенно зарделся. Нет, в самом деле Хоки покраснел и быстро-быстро замерцал, фоня самым настоящим смущением, но довольно скоро успокоился и, подпрыгнув в воздухе, стремительно понесся к барельефу за спиной статуи.
Отправившись следом, я замер в нескольких метрах от этого настенного украшения, оказавшегося набором картинок, весьма схематично и скупо отражавших процесс становления одержимого, а Хоки, словно задавшись целью провести для меня экскурсию, принялся метаться от одного изображения к другому, одновременно забрасывая меня пулеметной очередью образов. Встреча… знакомство… контракт… объединение в одном теле… и, как итог, полное слияние сознаний… лет через сто, если я правильно посчитал промелькнувшие в сознании времена года.