И это не первый вопрос, в котором она его обскакала.
Пару минут поговорив с плененным мальчишкой, Кэт пояснила:
— У него в голове та еще каша. Он почему-то считает, что люди — хайты.
— Нас с хайтами путает?! Вот ведь тупой.
— Не совсем поняла, но похоже, мы для него — что-то вроде слабых хайтов. Говорит, что почти такие же слабые хайты живут дальше в горах. Местные пытались на них охотиться, но тех стало гораздо больше. Хотели собрать против них огромную силу, воинов разных племен, но пришли самые сильные хайты и разорили несколько селений. Ваксы решили, что это неспроста. Что шаманы сильных хайтов при помощи темного колдовства выведали их замыслы и пришли защитить своих слабых соплеменников. Защитили так хорошо, что никто теперь землян не трогает. Только не совсем уверена, что речь идет о землянах. Он упорно называет их слабыми хайтами. И я, кажется, ошиблась, нас он к слабым хайтам не относит.
— Спроси его, кем он считает нас, — попросил Киря. — Пусть точно ответит, мне очень интересно, я совсем запутался.
В высшей степени своевременный вопрос, эти слова приятель у Рогова с языка сорвал.
Кэт, недолго поговорив с пленником, ответила:
— Он называет нас хайтами не сильными и не слабыми. То есть, наверное, средними. Я не могу подобрать более удачное понятие в нашем языке.
— Да у него чуть ли не десяток видов хайтов, бешеное разнообразие, — ухмыльнулся Киря.
— А это ничего, что мы вообще не похожи на хайтов? — хмыкнул Рогов.
— Это ведь дикари, причем мозг у них нечеловеческий, — начала пояснять Кэт. — Их мышление иное, упрощенное, им трудно понимать многое из того, что для нас очевидно. По их мнению, хайты — это создания, не похожие на ваксов, странные, непонятные. То, что люди тоже на хайтов не похожи, им безразлично, другого названия придумывать не станут. Может, у более развитых племен это практикуется, но не здесь. У них бедный словарный запас, им хватает, большего количества слов при такой жизни не надо.
— Но они все же как-то нас различают. Не относят к сильным хайтам.
— Да, не относят. Видят, что мы различаемся. Но все равно называют так же.
— А почему те, которые живут в горах, слабые, а мы почти сильные?
— Не почти сильные, а не такие слабые.
— Без разницы, суть одна.
— Подозреваю, что металла у здешних землян нет, значит, все те же проблемы с хорошим оружием. А у нас теперь много металла, вот он и не относит нас к самым слабым.
— Спроси: много ли слабых хайтов в горах?
Ответ Кэт последовал быстро:
— Он говорит, что так много, как рыбы в ручье.
— А поконкретнее? Мне нужны цифры, а не абстрактная поэзия.