Он не помнил ее за столом, лишь отрывочно помнил ее в их постели. Но он хорошо помнил ее в Источнике Мимира под Константинополем, в том источнике, цветке знания, который питал весь мир.
— Не умирай, Беатрис. Не умирай!
— Видишь мою кровь в воде? Это лента света, которая вытащила тебя назад из царства богов, — сказала она.
Теперь это воспоминание о ней было лептой, которая вытащила его из пасти внутреннего волка. Он — Луис из Нормандии, бывший квестор священного двора византийской империи, раньше — муж Беатрис Нормандской, ученый и отец, мастер пера и пергаментного свитка.
Он поднял ее на выступ. Девушка молчала. Он наткнулся на кого-то еще. Это была женщина — не слепая, но не видящая его: она всматривалась в воду, не замечая ничего вокруг. Его волчья сущность имела способность, незнакомую людям, — определять направление внимания. Не думая, он мог определить, видит его человек или нет. Взгляд Фрейдис в воде был сфокусирован, как солнечные лучи, проходящие через лупу. Он двинулся вверх по туннелю на запах крови варягов.
— Сэр, помогите мне, кажется, они идут за нами. Там голоса.
Это был Гилфа, его тревожный шепот. Его страх шипел и брызгал, словно бекон, который жарят на сковородке. Луису хотелось проглотить его, почувствовать, как жир страха смазывает его зубы.
— Я должен поднять эту женщину. Потяни ее вверх, — сказал он.
— Мы погибнем, сэр. Нам надо бежать.
В его голове пронеслась мысль: «Тебе надо бежать. Хорошо бы услышать удаляющийся топот твоих ног, неуверенный, спотыкающийся бег по скользким ступеням, поймать тебя и увидеть, как стынут под холодным звездным небом твои внутренности».
— Гилфа, это царство смерти. Ты обитаешь в его залах. Пытаясь убежать от судьбы, ты только ускоришь ее. Тяни эту женщину вверх.
Луис поднял девушку над головой. Она была легкой, а у него была волчья сила. Гилфа наклонился и стал тянуть ее вверх за рубашку, а Луис подталкивал снизу. Потом Луис поднялся по веревке.
В тусклом свете он увидел, как пар от его замерзающего дыхания затуманивает воздух. Девушка умрет, если останется в мокрой одежде. Она хрипела и учащенно дышала. Нет смысла просить ее дышать тише, эти хрипы и всхлипывания свидетельствовали о борьбе со смертью. Он снял одежду с викинга. Сейчас не время. Сейчас не время — это говорил Гилфа.
— Спрячься за могилой. Если они спустятся сюда, ударишь им в спину.
— А если их будет много?
— Если их будет много, ты умрешь смертью храбрых. Я расскажу историю о тебе.
— А ты будешь жить?
Он не ответил. Одежды варяга висели на девушке нелепым мешком, но они были сухими. Она попыталась сопротивляться, не поняв его намерений, но он успокоил ее, заговорив с ней по-норманнски и по-норвежски. «Я твой друг. Винр. Винр».