— Я не могу. Они стынут в моем нутре. Я вижу их, но смотреть на них невыносимо.
— Делай это, иначе я вырежу их из тебя! — крикнула Тола.
— Пожалуйста, не нужно, — умоляюще произнес Гилфа. Его стошнило, но ему нечем было рвать.
— Маль, — сказал норманн. — Горячка.
Гилфа и вправду горел, жар от его тела почти согревал остальных в лодке. Всплески весел на ладье стали слабее, а потом снова громче. По воде промчался рубиновый свет.
— Это руна, — пробормотал Гилфа. — Я чувствую, как остальные зовут ее.
— Воспользуйся одной из своих, — сказала Тола.
— Какой?
— Не знаю. Они сильнее, чем ты. Дай им самим выбрать.
Она услышала из-за тумана приглушенный голос Стилианы:
— Скажи мне что-нибудь, Тола, я знаю, где ты. — Мертвецы, словно в знак согласия, забубнили и загремели щитами. — Я не буду притворяться, что не причиню тебе вреда, но, умерев, ты снова оживешь. Если волк получит то, чего жаждет, — это конец всему. Иди ко мне. Ты умрешь быстро.
Гилфа издал громкий стон, а норманн потянулся за ножом.
— Нет, — сказала Тола, но ее голос прозвучал слишком громко.
Стилиана призвала команду ладьи, на воде мерцало отражение кровавой руны. Тола чувствовала восторг Стилианы, хотя саму ее не видела.
Тола пыталась молиться, но не могла. Она чувствовала, как внутри шевелится волчья руна, отвечая на зов той, что давала рубиновый свет.
— Туда. Вот они!
Кровавый луч светил прямо на Толу. Затем из тумана показался нос огромной, прорезающей белесую дымку ладьи с бормочущими мертвецами на веслах. Руна, усмиряющая Волка, издала вой ужаса.
— Я умираю! — простонал Гилфа. — Я…
Руна, увеличившись в размерах, плыла впереди ладьи. Тола ощущала ее как покалывание на коже. Колючки, от которых идет кровь. Тола увидела Христа на кресте с капельками крови на лбу. Каждая капелька имела в себе руну? Во имя чего была эта жертва? Что, если Один ходил по земле, как тог человек в Галилее?
Руны призывают руны. Она знала, что руны могут влюбляться друг в друга. В источнике она видела, как они танцевали по своим орбитам.
— Позови ее! — велела она Гилфе.
— Я не могу.
— Позови ее.
Она усадила его в лодке, и луч кровавой руны упал ему на лицо.
— Меркстав, — глухо произнес он. — Все перевернуто. Все неправильно.
Мертвецы загремели щитами. Стилиана держала в поднятой руке кровавый камень, руна плыла над ним, наполовину видимая, наполовину воображаемая. Норманн был искусным гребцом, и маленькая юркая лодка проворно обогнула нос ладьи и двинулась к корме, сохраняя дистанцию между ними и Стилианой. Но леди, наступая на мертвецов, побежала к корме и снова направила на них свет руны.