Она надменно посмотрела на него.
— В этом нет необходимости. Я справлюсь сама.
Но он не обратил на ее слова ровно никакого внимания, разгрузил машину, внес сумки и, лишь убедившись, что все в порядке, собрался уходить. В дверях он обхватил ее голову ладонями и поцеловал ее, нежный, дружеский поцелуй в лоб, ничего не выражавший, и тем не менее он взбудоражил ее, и Сара долго не могла прийти в себя после его ухода.
Она кинулась в кресло-качалку бабушки и задумалась о своем будущем. Она позволила своему сердцу управлять головой. Она пыталась доказать себе, что это произошло из-за того, что ей нравился коттедж, но знала, что это было не так. Коттедж действительно был дорог ей, он напоминал о любимой бабушке, но не только из-за него она приняла предложение Джеррета.
Она долго размышляла, прежде чем заставила себя действовать. Сара позвонила матери, чтобы сообщить о благополучном прибытии, но разговор вышел явно не дружественным. Она распаковала вещи и сложила одежду в объемистый шкаф, приняла ванну и потом, скользнув в постель, сразу погрузилась в глубокий сон.
Проснувшись утром, Сара не могла сразу сообразить, где находится, потом улыбнулась и сладко потянулась. Она была в своем коттедже, предоставленная сама себе, могла делать что хотела, вставать когда угодно, есть в любое время, идти куда захочет. Впервые в жизни она была свободной.
Сара выскочила из постели, умылась, оделась и уже собралась уходить, когда в дверь постучал Джеррет. Она знала, что это был он, она сразу отличила его настойчивый, отчетливый стук и мысленно застонала, хотя тут же ощутила странное возбуждение, прокатившееся по всему телу.
Она отперла дверь и вопросительно посмотрела на него.
— Что тебе нужно?
Он поднял брови, но продолжал улыбаться.
— Вот так приветствие, а я собирался поздравить тебя с переездом.
— Поздравить меня? — переспросила она.
— Ты мне не веришь?
Сара в замешательстве покачала головой.
— Ну и ладно, будем считать, что я пришел, чтобы узнать, как ты спала.
— Как бревно, — сообщила она и, сопротивляясь наступавшей волне чувственности, хлестко добавила: — Теперь, когда ты узнал о моем самочувствии, можешь идти. Похоже, ты забываешь, что не должен приходить сюда.
— Вы ставите очень трудные условия, мисс Карлтон.
— А вы очень настойчивый человек, мистер Брент.
— Это недостаток?
— В твоем случае — да. — Ее терпение лопнуло. — Ну как мне растолковать тебе, что я не хочу, чтобы ты приходил сюда?
— Я надеюсь, что моя настойчивость будет вознаграждена, и ты передумаешь. — Его улыбка напоминала улыбку школьника, которого отчитывают за непослушание.