Наконец, капитан повернулся, «клякса» расплывалась в глазах Бориса.
— Ладно, всё равно он не скоро, как я понимаю, очнётся.
Когда Палкин открыл дверь, за ней стоял комендант.
— Как очухается сообщи мне, ясно?
— Как белый день.
— Не ёрничал бы ты, за него мне взбучка будет, а от её силы зависит твоя.
— А я что? Я же того… Я же…
— Всё, пропусти!
По коридору отдалялись тяжёлые шаги капитана и мелкие семенящие — коменданта. «Покой, тишина, безопасность» — успел подумать Борис, как сознание его ушло в мир грёз.
3
Спустя два дня. Контора Государственной разведки НОР.
Докладывать о провале операции было стыдно и скверно. Больше всего на свете Гавриил не любил, когда его отчитывают, тычут мордой, как несмышленого котенка в собственное… в свои проделки, в общем. Вот и сейчас, когда он поднимался по ступеням на последний этаж, на сердце кошки скребли. «Я же ведь только припугнуть, власть показать, не убивать же. Это всё чёртов комендант со своими дуболомами.» — Думал Палкин, поднимая одеревеневшие ноги. «Этот сопляк, Дерягин, наверное, опять сияющий с докладом об успехе придет, а у меня снова провал, так и вылететь можно, ага, да, запросто. Только, это уже не просто потеря работы, ещё и прямая угроза моей жизни, Красные меня в покое не оставят.». Капитан остановился у двери с табличкой «Т.П. Боковин.». «Наверняка, этот старый хрен всё уже знает, но ведь попросит же самому рассказать, унижать будет, хоть бы там Дерягина не было». Тихий, неуверенный стук в дверь и глухое разрешение. По голосу Палкин понял — капут!
— Ну, и? — Только и проронил Боковин, стоя спиной к вошедшему капитану.
Генерал смотрел на улицу пустыми глазами, он только и думал об операции, столько много времени и трудов поглотившей.
— Да, что тут скажешь? Виноват, генерал — полковник. — Одним из способов смягчить начальника было признание вины.
— Да кто ж тут спорит? У тебя хоть ума хватило главного из зэков пристрелить! Тебе, надеюсь, ни чего не предъявили?
— Ни чего кроме благодарности за усмирение бунта. — Нагло соврал Палкин, выгораживая хоть одно умное решение.
— Это ж надо только додуматься! Надавить на информатора силой, наняв зэков! Ты чем думал, олух? — В конец распылился Боковин.
«Ну хоть Дерягин этого не слышит» — успокоился капитан.
— И чего ты молчишь?
— Виноват! — Вытянувшись, гаркнул Палкин, вторым способом было внешнее спокойствие. Генерал ненавидел трусов и, когда перед ним мямлили, заикались, и проявляли другие признаки страха, просто бесился.
— Это я уже слышал. Что в оправдание скажешь?
— Скажу, что оправдываться незачем, признаю, Дерягин был прав, на счёт моих методов.