К тому времени, я уже была взрослой и высокой девушкой. Мои руки и ноги соприкасались с полом, тогда, когда я лежала у него на коленях, но это не остановила моего отца отнестись ко мне, как к маленькому ребенку. Сейчас он меня разденет, я все продолжала думать про себя. Я закричу, или буду строить из себя героиню, и терпеть молча? И чем интересно он меня будет бить? Ремень он с себя вроде бы не снимал, или я со страху просто не заметила, как он это сделал?
Но он не стал задирать вверх мое летнее платье, которое было на мне в тот полдень, а просто принялся шлепать меня ладонью, прямо по платью. На мое большое удивление, больно не было. Он бил не сильно. Но за то, было обидно, и очень стыдно, что я себя так плохо повила, и огорчила его. Примерно, после десяти ударов, он приказал мне встать. Стул он задвинул на место, и пообещал скоро зайти ко мне, а пока приказал мне хорошенько обдумать мои сегодняшние поступки.
Когда он вышел из комнаты, я села на свой письменный стол, и стала с грустью смотреть в окно. Попа не болела, но чувствовалось, что меня по ней только что отшлепали. В гостиной зазвонил телефон. Я поняла, что это папин напарник, зовет его, вернутся на работу. Я оказалась права. Когда папа закончил телефонный разговор, он зашел ко мне, и спросил меня, если я в порядке. Я покачала головой, в знак согласия. Он сказал, чтобы я в его отсутствия поела, и перечислил, что есть в холодильнике. Но я так и не смогла выйти из комнаты. Я была очень расстроенной прожитым днем.
Когда сумерки стали покрывать город, я встала со стола, включила настенный светильник, и снова уселась на стол. Через какое-то время, папа вернулся домой. "Настя?" Спросил он с недоумением, когда обнаружил что квартира темная, а меня негде нет. "Я у себя!", ответила я ему, не отрывая глаз от окна. Он вошел в спальню. Увидев, что я сижу в том же самом положении, как и пять часов тому назад, он подошел ко мне, и спросил, поела ли я. Я покрутила головой. У меня не было сил разговаривать, потому что чувствовала, что вот-вот, заплачу. Он вздохнул с огорчением, и присел передо мной, на корточках. "Настенька, не обижайся на меня. Я это все делаю, чтобы ты хорошо училась, и приобрела достойную профессию", он стал меня утешать. "Я не обижаюсь. Я знаю, я это заслужила", ответила я ему. При помощи двух пальцев правой кисти руки, он легонько зацепил мой подбородок, и повернул мою голову так, чтобы я смотрела ему в глаза. "Ты же знаешь, что я тебя люблю, и сделаю все для того чтобы тебе было хорошо". Я уже больше не могла сдерживаться, и слезы полились ручьем у меня из глаз. Он встал с пола, присел рядом со мной на стол, положил мою голову себе на плече, и стал гладить меня по волосам. "Не плач, все уладится, вот увидишь. Ты просто голодная и уставшая", папа продолжил меня утешать. "Я тебя сейчас покормлю, и уложу спать. Завтра утром ты себя почувствуешь лучше".