Чтобы подсластить горькую пилюлю, Базунову подсунули новую группу – ты ее сначала на простой задаче обкатай, потом вместе с ней на Марс вернешься, уж она там даст шороху, ядрена копоть, не пожалеешь.
Бригадир заподозрил неладное в первый же день на Луне, когда Малаев принял по описи тринадцать контейнеров. Удивился, снова пересчитал, опять тринадцать. Кучеряво живем, ребята, сказал Базунов, – нам прислали дирижабль, ядрено монгольфье! Сегодня исторический день: советский аэростат преодолел триста тысяч километров безвоздушного пространства. Надо об этом написать заметку в «Строительную газету». Нет преград строителям коммунизма, им даже законы физики пофиг.
Базунов не стал писать в газету, он настучал телеграмму в трест. Оттуда сухо ответили, что группа поставляется строго комплектом, и еще на словах посоветовали не умничать. Базунов пожал плечами, но расстроился – сколько бы ни уверял Сухов, что мы к бардаку привычные, это было не так. Никто в бригаде не любил бесхозяйственности, да и как ее можно любить, ядрена политура, деньги-то на бардак тратятся народные, буквально у своих детей воруем.
Назавтра бригаде стало не до бардака – началась та самая порнография.
Управляющим мозгом группы и одновременно ее сердцем, то есть зарядной станцией, служил красавец тяжелый атомный бульдозер в шестьдесят с лишним тонн, силищи неимоверной. В бригаде его сразу обозвали попросту «Большой».
Большой получил задачу, нормально вывел группу на площадку, огляделся, счел обзор недостаточным и дал команду дирижаблю на взлет.
Дирижабль сломал контейнер и полез наружу, по ходу надуваясь.
Базунов впервые в жизни потерял дар речи. Он просто не знал, как реагировать. Стоял на командной вышке, таращился в монитор и глубокомысленно молчал. Обалдел, ядрена медь.
Стармех Ренкель тоже молча отвесил подзатыльник механику Нечитайло, а потом механику Полевому на всякий случай. Кто-то должен был залезть в тринадцатый контейнер и посмотреть, не подключен ли паче чаяния ядрен аэростат. Техника при доставке обесточена, закон такой, и первым делом это проверяется – закон в хозяйстве Базунова, – с тех пор, как один шибко борзый экскаватор решил выйти из атомолета на высоте десять километров…
Тут Базунов очухался и заорал единственно верное: «Стоять!!! Стоять, ядрена мать!!!» И опережая его на долю секунды, Саша Привалов сам, без команды, жахнул ладонью по красной кнопке, загоняя группу в анабиоз.
Но еще секундой раньше проклятый дирижабль, не чувствуя в себе достаточной подъемной силы, успел применить маневр резкого старта, выдуманный специально для планет с бедной атмосферой. Оттолкнулся манипуляторами – и пошел на взлет, ядрена авиация.