Поскольку во второй чакре таятся все наши личные страхи, связанные с выживанием, мы соорудили чисто формальную правовую систему, которая производит обманчивое впечатление честной игры, что очень важно для хорошего настроения. Применение силы закона или даже юридических терминов помогает сбросить пар под высоким давлением, который «накопился» во второй чакре. Пусть теоретически, но правовая система – это средство, которое позволяет установить вину и определить меру наказания; и часто вердикт «невиновен» воспринимается как дело чести, и возмещение материального ущерба, который был нанесен жертве, представляет собой некое восстановление чувства собственного достоинства. Этот фактор служит социальной интерпретацией священной истины «Почитайте друг друга».
Потребность в честной игре, законе и порядке ощущается на биологическом уровне, где мы можем наблюдать правила здорового образа жизни в действии, а именно: физические упражнения, здоровое питание, разумное управление стрессом, логичность и упорядоченность. Эти правила сигнализируют нашей физиологии, что мы в безопасности и доверяем внешней среде. Наоборот, из-за чувства всеобщей нестабильности повышается адреналин в крови и в голове постоянно бродит тревожная мысль: «дерись или беги». Организм не в состоянии долго выносить стресс и выдает негативную ответную реакцию. Мигрени и язвы – это два наиболее распространенных симптома, которые показывают, что хаос в человеческой жизни стал невыносим.
Мне позвонил Пол. Ему было сорок два года, он работал адвокатом и обратился ко мне за диагностикой, объяснив, что нервная работа приводила его в бешенство. Во время сеанса у меня появилось ощущение, что токсическая энергия пытается проникнуть во вторую чакру, словно кто-то или что-то пытается его контролировать. Затем я поняла, что Пол страдает мигренью, хроническими болями в спине, шее и плече.
Когда я рассказала ему об увиденном, Пол подтвердил правильность моего диагноза и сказал, что на протяжении последних десяти лет испытывал боль разной степени интенсивности. Он ходил к терапевту, но безрезультатно. Он горстями глотал антидепрессанты, как леденцы, и поэтому у меня сложилось впечатление, будто что-то или кто-то пытается его контролировать: он ужасно боялся лекарственной зависимости. Я обратила его внимание, что ему очень хочется, чтобы все шло так, как он задумал. У него была навязчивая идея, что он должен быть победителем во всем – в юриспруденции, карточных играх, спорте или даже в попытках первым прийти к финишной прямой. Им двигало желание управлять, а теперь, когда он принимал антидепрессанты, то мучился мыслью, что сам становится зависимым. Для Пола такая зависимость была равноценна потере собственного достоинства. Он был уверен, что зависимому человеку достаточно сделать один шаг, и он будет готов изменить себе; это был его личный кодекс чести.