Я попытался поцеловать её, но на этот раз она решительно воспротивилась моим объятьям:
- Нет, я не хочу. Я... не могу.
- Почему ? Почему ? Ты сомневаешься во мне ? Не веришь в искренность моих чувств ?
Она покачала головой :
- Я не верю в себя.
- Ты хочешь похоронить себя в одиночестве, замкнуться в себе самой ? Ты же сгубишь себя! Это... глупо. Это смешно ! Не отвергай меня, я тебя умоляю. Прости, прости твои длинные одинокие ночи. Я... я искуплю, я все тебе отдам, всего себя, все, что у меня есть. Все сделаю для того, чтобы ты была счастливая. Ты меня больше не любишь ?
- Нет..
- Что... Ты же обманываешь, саму себя обманываешь. Ну что мне для тебя сделать ? Что ? Как доказать, что я люблю тебя, что я жить без тебя не могу ? Я посвятил тебе всю свою жизнь, с того самого момента, как впервые увидел тебя, когда мы были ещё детьми. Я готов и весь остаток своих лет до последнего мгновенья отдать тебе.
- Мне надо идти.
- Подожди, ты хочешь сказать, что между нами - все.
- Да.
- Ты хочешь всю жизнь быть одинокой ?
- Пусти.
- Ты хочешь упиваться своим горем до самых последних дней ?
- Не спрашивай меня больше ни о чем. Пожалуйста. Я тебя прошу: не говори больше ничего. Не говори. Не говори. Пожалуйста. Если ты меня любишь.
- Это безрассудно. Горем нельзя наслаждаться вечно. Ты же...захлебнешься им. Не оставляй себя в одиночестве ради себя, ради бабушки...
- Я больше не могу выносить твоих слов. Я сейчас сойду с ума.
Некоторое время мы стояли, ничего не говоря друг другу. Наконец я вымолвил:
- Что ж, если я тебе опротивел, ты в праве отвергнуть меня. Ты имеешь право быть одинокой. Ты заслужила это годами наших бессмысленных отношений. Все же я думаю, что ты по прежнему любишь меня, но ты решила воспользоваться правом каждого человека на несчастье. На то, чтобы холить свою беду и каждый день выносить упреки и обвинения судьбе. Может быть прожить одинокой ты и сможешь, но не сможешь в одиночестве умереть. Я думаю, ты все же вспомнишь обо мне, иначе...иначе ты поймешь, что жила напрасно.
Я хотел в последний раз коснуться её щеки, но она вновь увернулась. Глаза её были полны слез.
- Мне очень горько, - сказал я, - что все получилось именно так. Я надеюсь, что ты передумаешь. Может...ты дашь мне номер своего телефона, я позвоню тебе вечером с вокзала. Тогда уже я точно пойму, окончательно ты решила или нет.
Она долго не отвечала - наверное потому, что не могла. Потом на клочке бумаги записала свой номер, сунула мне его в руку и убежала, даже не попрощавшись со мной. Этот жалкий обрывок бумаги я потом очень долго пытался спрятать куда-нибудь, чтобы он не дай Бог не затерялся по дороге. Я прятал его то в карман рубашки, то в самый укромный уголок бумажника. Постой, - говорил я себе , - бумажник могут стащить. Может, в чемоданы ? Они могут пропасть, затеряться. Честное слово, дорогие мои, в тот момент я словно потерял контроль над собой и был беспомощен, как ребенок...