Несколько дней спустя в Лондоне я смотрел новости по телевидению и увидел Саддама. Как выяснилось, он захватил британских заложников и собирался использовать их в качестве живого щита. Я задумался: чем бы мне им помочь в этой ситуации? Я был одним из очень немногих людей Запада, имевших прямой контакт с королем Хусейном. В свою очередь, он был одним из очень немногих людей, кому доверял Саддам. Мы могли бы провести переговоры в обход всех разъяренных политиков, стоявших между нами, и, возможно, сделать что-то до того, как разразится война. Я подумал, что, может быть, Саддам обменяет заложников на медикаменты. Король Хусейн мог бы связаться с ним и передать ему мое предложение. Я позвонил королеве Нур и спросил, не поможет ли она осуществить мой план.
– Приезжай и побудь с нами, Ричард. Ты сам можешь обсудить это с королем, – сказала она.
Я опять оказался в Иордании, где провел трехдневные переговоры с королем Хусейном. Он согласился с тем, что нужно что-то предпринять – и срочно, пока дела не приняли совсем плохой оборот. Я сел и, обдумывая каждое слово, от руки написал очень вежливое письмо Саддаму с просьбой отпустить всех иностранцев, удерживаемых в Ираке, и в качестве жеста доброй воли предлагал доставить по воздуху медикаменты, в которых нуждался Ирак. Письмо я подписал так: «С искренним уважением, Ричард Брэнсон».
После ужина король унес мое письмо в свой кабинет и перевел его на арабский. Он приложил к нему свое личное послание Саддаму и отправил пакет в Ирак со специальным курьером. Других дел у меня не было, и я улетел домой.
Два дня спустя король Хусейн связался со мной и сообщил очень хорошие новости. Саддам заявил, что согласен отпустить часть заложников: больных, женщин и детей. Но при этом он требовал, чтобы какое-нибудь имеющее достаточный вес лицо прибыло в Ирак и лично – перед телекамерами – попросило бы его об этом. Я тут же позвонил сэру Эдварду Хиту, бывшему премьер-министру. Мы оба были яхтсменами, и между нами сложились вполне теплые отношения. Он сразу же согласился, что выглядело очень смелым шагом с его стороны. По плану мы сначала должны были лететь в Иорданию и остановиться у королевской четы. Оттуда нас безопасным маршрутом доставили бы в Ирак.
Через день мне позвонил сам король Хусейн:
– У меня для вас хорошие новости, сэр. Можно отправляться в Ирак. Саддам дал слово, что вы будете в полной безопасности.
Я считал, что должен лететь и сам, хотя бы потому, что в Ирак летели наши пилоты и экипаж – все они были добровольцами. Перед отлетом меня волновало только одно: многие полагали, что, несмотря на обещание, данное королю, Саддам возьмет меня и Эдварда Хита в заложники и арестует самолет. Из-за высокой степени риска никто не брался страховать авиалайнер. Если Саддам действительно конфискует его, наша компания разорится. В этой авантюре я рисковал буквально всем – но на карте стояли жизни людей. Обратной дороги не было.