«счастливая Аравия», возникло восемнадцать султанатов.
Чужеземные династии еще во времена пророка Мухаммеда принесли сюда не только веру в Аллаха, но и священную книгу Коран, особые элементы в архитектуре, искусстве и музыке, язык и письменность. Но люди гордились старинными традициями, родовым укладом и законами, искоренявшими любое чужеземное влияние – даже Великой Османской империи. Сохранилось и врожденное недоверие ко всему чужеземному. Тому, кто родился не здесь и – по крови или личным достижениям – не нашел себе места в сложной структуре родов и семей, делать в Аравии было нечего. Это касалось как европейских авантюристов, пытавшихся изучить и описать белое пятно на картах, так и чудаков, желающих пересечь пустыню Руб эль-Хали исключительно из жажды приключений. И, разумеется, здесь настороженно относились к англичанам, заселившим Аден.
– Уже четыре года, – начал султан, когда мужчины, один за другим, снова выпрямились, очистили руки от пищи и устремили на него внимательные взгляды. – Четыре года прошло с тех пор, как Аден перестал брать пошлину. Четыре года процветает и развивается султанат Лахедж, напрямую торгуя с чужеземцами и пользуясь их защитой. Уже четыре года сокровищницы Лахеджа набиваются дорожной пошлиной, пока наши пустеют и больше не пополняются деньгами.
Он сделал паузу и поочередно посмотрел на всех шейхов, согласно кивавших с одинаково огорченным видом.
– Торговцы жалуются, и крестьяне, и ремесленники, – взял слово один из них.
– И у нас, – подтвердил второй.
– Султан Лахеджа – предатель, – бросил третий с глубоким презрением. – Он предал традиции и своих братьев! Он продался чужеземцам, укрепив за их счет тылы, и плюнул на султанов Фадли и Акраби!
Султанату Акраби, находившемуся между Лахеджем и Аденом, очень маленькому по размеру и с давних времен соединенному узами тесной дружбы с Фадли, больше других угрожала растущая мощь Лахеджа, и он особенно боялся бедности рядом с могущественным и богатым соседом.
– Значит, плюнул и на нас! – горячо вступил следующий, вызвав одобрительный, гневный ропот всех собравшихся.
– Султаны Фадли и Акраби всегда были нам верными союзниками как в торговле, так и на войне, – согласился султан Салих. – Меня огорчает, что их положение ничем не лучше нашего.
– Чужеземец даже заблокировал гавань Акрабиса!
– Лахедж заплатил Фадли за молчание, чтобы немногим позже выступить против них под защитой чужеземца!
– Лахедж продает исключительное право на поставку в свой султанат рыбы, мяса, топленого масла и табака любому, кто предложит больше денег. Другие остаются ни с чем и лишаются дохода!