– Я попытаюсь, – промолвила Гербер.
– А моё новое авто, я от него ни за что не откажусь! – рявкнула Холодова и отодвинулась прямо с креслом к книжным полкам, на которых желтели толстенные тома. – Ты обещал мне новую машину!
– Мы её непременно возьмём, однако водить тебя пока будет мой человек, и это не обсуждается, – без права на апелляцию заявил отец. – И повеселее, девочки, эти ограничения всего лишь на неделю-другую, а там поглядим, насколько они себя оправдывают.
Стоит ли упоминать, что настроение у подруг было не самым летним после общения с главой семейства?.. И если одна из них ещё продолжала самоуверенно заявлять, что всё равно соберётся в какой-нибудь ночной клуб и погоняет по трассам Васильевского острова, то другая смирилась с неизбежностью жёсткого режима.
Помещение, которое отвели Лавре, располагалось в северной части квартиры Холодовых и по площади не было таким просторным, как, например, кабинет Глеба Валентиновича. Нет, гостевая комната выглядела очень обыденно, неброско, лишённая всяких излишеств в виде фигурной лепнины на потолке или доисторической люстры. Всё казалось знакомым и близким: однотонные обои, софа вместо широкой кровати, низкое кресло у задёрнутого простыми занавесками окна и столик-книжка, на котором едва умещалась соломенная ваза с торчащими в разные стороны искусственными розочками. Лавра медленно прошлась по спальне, изучая обстановку.
Чемодан сиротливо поджидал свою хозяйку у долговязого шкафа с высоким зеркалом, врезанным в его бурую дверцу. Надо бы разгрузить саквояж и пристроить одежду по полочкам и вешалкам, но после обеда накатила полнейшая усталость. Голова что-то не совсем хорошо воспринимала обстановку, особенно после общения с господином Холодовым. Может, прилечь на полчасика, всё равно в доме тихо и нечем заняться?..
Лавра сняла свои миниатюрные дамские часики, освободила безымянный палец от колечка с крохотным голубым камешком, а с шеи стянула тонкую золотую цепочку и сложила всё это «богатство» на столик рядом с вазой. Первым, что Лавра сделает, когда проснётся, это выкинет искусственные цветы. Они всегда ассоциировались у неё со склепом и могилой. Кому вообще может прийти в голову держать этакую мерзость в собственном жилище? Подумать об этом девушка не успела, проваливаясь в сон.
Сначала была темнота, но она очень скоро сменилась чем-то тёплым, жгучим, игривым. Никак солнце? Оно самое, слепит и не даёт спокойно лежать. Лавра открыла глаза, подвела к ним ладонь и попыталась укрыться от яркого света, но как бы не так. Коварные лучи пролезали между пальцев, грели кожу, и волей-неволей пришлось подняться.