— Да, правильно, не верила. Видела Ларису? Понятно ведь, что я с ней не о звездах беседую! Ты же не наивная дура! Или хочешь закрыть на это глаза? Мне вас по очереди трахать? Ты бы простила? Терпела? Я бы уважать тебя перестал.
Я сама себя уже не уважаю… Что мне его уважение если я унизительно даю ему шанс за шансом, а он их топчет с изощренным удовольствием. Оторвал мои руки от рубашки и пошел к двери, а я до боли сжала пальцы и чувство такое, что только что его потеряла. Что-то происходит. Что-то фальшивое и грязное, а я не понимаю и удержать не могу. Или он прав, и я настолько жалкая и готова закрыть глаза и унижаться? Ответ даже себе боюсь сказать. Нет пока ответов ни на один вопрос только отчаяние дикое и ощущение пустоты. Хочется крикнуть «Не уходи! Не бросай меня! Я умру без тебя!»… но уже не могу. Голоса нет. Это не гордость. Нет. Просто уже нет веры в то, что можно этим удержать.
— К мужу возвращайся, Оксана. Самый лучший вариант для тебя. Он примет — я уверен. Вы идеальная пара с ним, жаль я этого сразу не понял. Я скажу, чтоб тебя отвезли домой. Не звони мне. Сам наберу или передашь через парней.
— А …Руся…ее тоже вот так? — снова еле слышно…сказала и тут же пожалела. Не надо дочкой. Это неправильно.
Остановился у двери, но не обернулся… на секунду снова показалось, что напряжен, как натянутая струна, готовая порваться в любую секунду.
— Она и не заметит. Мала еще. Потом решим, когда я буду с ней видеться. Если ты не запретишь. Да и какой из меня отец? Я не наигрался и не нагулялся. Прости.
Это был последний удар, наверное, именно в этот момент я поняла, что больше не смогу его простить. Никогда не смогу забыть его слов. Лучше бы бил или резал на живую. Только не вот так равнодушно о дочери. Не так равнодушно отдавать меня другому мужчине. Слишком жестоко. Так жестоко, что я уже никогда не оправлюсь после этого. Никогда не стану прежней. Есть слова, которые делают вас моральным инвалидом на всю жизнь, ампутируют все то, чем вы были раньше и теперь вы убогий человек с частью сердца или души. Просто этого никто не узнает и не увидит. Я смотрела на то, как медленно захлопнулась дверь кабинета, слышала его шаги по коридору, голос, отдающий указания и не могла сдвинуться с места. Мне казалось у меня ладони вспотели, а когда разжала пальцы — поняла, что вспорола их ногтями и они в крови. Автоматически достала платок, промокнула… а боли физической нет. Внутри все разворочено до такой степени, что, наверное, сейчас я могла бы вынести любую операцию без наркоза. Осознание еще не пришло, но я знала точно, что, когда придет станет намного больнее. Вышла из кабинета и чуть пошатываясь спустилась по лестнице. Только не оборачиваться — иначе если увижу ее или их вместе с ума сойду. Я просто окончательно потеряю разум, а мне нельзя. Я не одна — у меня дети есть. Не имею право сдохнуть даже если сильно хочется. Они кроме меня не нужны никому, даже ему. Горькая истина в моменты, когда больше нечего скрывать и уродливая правда прет наружу со всех сторон и давит своим весом. Ложь намного легче.