Макар с улыбкой представил себе такую картину: все люди вдруг стали совершенно честными. Ну просто абсолютно. Кто-то нашел на тротуаре рубль, кто-то десять, кто-то доллар, например… Поднимать и присваивать чужое – нельзя. Да ведь никаких дворников не хватит убирать все эти потерянные деньги! А если их поднимешь, то надо нести в какую-то комиссию или по крайней мере в милицию. И милиционеры только и будут заниматься тем, что принимать у честных граждан найденную мелочь. А как же? Никто не хочет быть преступником! Смешно.
– Ты, Соня, любое рассуждение можешь довести до абсурда, – сказал Макар, наверное, вспомнив это выражение из какого-нибудь фильма. – Если тебя не остановить, конечно. Умные вещи ты можешь говорить бесконечно, а нам надо действовать в реальной обстановке.
Соня нахмурилась. Вообще-то мрачное выражение лица очень не шло ей. Даже красота куда-то исчезла – Макар увидел обычную девчонку. Он даже испугался немножко: не слишком ли обидел сестру? Неосторожным словом обидеть легче всего, для этого ума особенного не надо. А вот если Соня прекратит свои умные рассуждения, что он будет делать? Со своим не очень большим умом, при помощи которого сумел ее обидеть…
– Нет-нет, ты не обижайся, – поспешил добавить он. – Я хотел сказать, что рассуждения, конечно, вещь полезная… Кто против? Но у нас мало времени. К тому же вот она, реальная обстановка. – Макар обвел рукой пространство перед собой, будто показывая эту реальную обстановку. – Летчик насобирал уйму всяких исторических ценностей. И не стал их показывать никакой комиссии. Это реальность, с ней надо считаться. Но даже не это нас интересует в первую очередь! Ведь те типы, которые раскатывают на джипе с тремя тройками, требуют у Летчика что-то другое. Что? Они забрали шкатулку и червонец просто так, в виде наказания, значит, интересуются более ценными вещами. Что может быть ценнее золотого червонца? Это первая загадка. А вторая – сам пруд. Мы ничего не знаем о его тайнах. Ни о прошлых, ни о настоящих. Хотя уже начали, начали узнавать… Наша проверка уже превратилась в расследование этих тайн!
Макар перевел дух. Так долго он говорил редко. Даже на уроках, если хорошо знал домашнее задание. Светлана Викторовна, то есть Свичка, замечала при этом:
– Ты, Веселов, не умеешь демонстрировать свои знания. Надо говорить обстоятельнее, пространственнее, чтобы ответ звучал убедительней. Красивее.
«Какие уж тут красивости, – думал Макар. – Лишь бы трояк не схватить – одна цель. Не до красноречия, если мама с папой считают нормальными оценками только пятерки и в крайнем случае четверки. А на них почему-то учителя скуповаты. Жадины-говядины».