Лейтенант выбежал из комнаты, когда Пооч уже скрылся за поворотом лестницы.
Город задыхался от жары, стоявшей уже больше двух недель. Перед мостом выстроилась вереница машин, милицейский автомобиль пробивался с большим трудом. Наклонившись к водителю, Кепеш с досадой смотрел вперед.
— Не могут нас пропустить! Эй! — взорвался он, потеряв терпение. — Слева обгоняйте! Слышите? Слева! Вон, между двумя грузовиками есть щель! — И хлопнул шофера по плечу.
Пооч оторвался от сигары и прокашлялся.
— Товарищ лейтенант, если вы не успокоитесь, боюсь, вместо одного трупа скоро будет четыре. Прошу вас, не мешайте водителю…
Кепеш обиделся. Скрестив руки на груди, он откинулся назад. По лицу его было видно, что он мысленно посылает своего начальника ко всем чертям.
Наконец они проехали мост. За поворотом машина стала подниматься в гору, на вершине которой, обступив площадь Роз, стояло десять двадцатиэтажных домов — гордость города. Выкрашенные в одинаковый синий цвет, отделанные разноцветной мозаикой, они величественно возвышались над городом. К ним вела извилистая дорога, здесь машин было меньше.
— Мир богатых, — кисло констатировал Кепеш, забыв о своей обиде. — Вот где денег до черта!
— Знаете, что мне приходит в голову, когда речь идет о больших деньгах? — спросил капитан Пооч с невинным видом.
— Что?
— Убийство.
— Вам всегда это приходит в голову!
— Профессиональная болезнь, — согласился Пооч.
Машина въехала на вершину горы и остановилась возле «скорой помощи», окруженной плотным кольцом людей. Врач сидел на корточках около лежавшего на земле тела.
— Мертва, — проговорил он.
Капитан Пооч посмотрел, и у него перехватило дыхание. Это была совсем еще молодая женщина.
— Бедняжка…
— Сегодня ей исполнился двадцать один год, — сказала стоявшая рядом женщина. Глаза ее наполнились слезами.
— Вы ее знали? — спросил капитан.
— Да. Конечно, знала, — кивнула женщина и вытерла слезы. — Она жила в этом доме, на двадцатом этаже.
— Как ее имя?
— Ева. По мужу Ева Борошш. Мы с ней часто разговаривали… и даже сегодня в полдень… в магазине. Она была такая веселая… делала покупки… к вечеру ждала гостей… Господи! Как же это могло случиться?! Как она могла это сделать!
— Вы думаете, она покончила жизнь самоубийством? — спросил капитан. — Сама выбросилась из окна?
— Да, — всхлипнула женщина.
— Почему она могла это сделать?
— Она очень горевала после смерти мужа. Четыре месяца, как старый Борошш умер. Ева его так любила, так заботилась… Да что поделаешь, старый он уже был, за семьдесят, ему уже нельзя было помочь… А она себя винила в его смерти.