— И что это такое ты приволок мне? — он кивнул на сверток, поигрывая карандашом, зажатым между пальцами.
— Фу, герцог, Вы выражаетесь, как солдафон. Служба в крепости не идет Вам на пользу, — пожурил Шон ашурта и добавил, загадочно улыбаясь, — Женщину, мой друг, роскошную женщину.
Герцог, хмыкнув, удивленно приподнял правую бровь. Затем бросил карандаш на стол, откинулся назад, и, скрестив руки на груди, скептически посмотрел на "конфетку". Шон, увидев наморщенный нос Его Светлости, не удержался и весело фыркнул. Заинтересовавшись происходящим, к ним подошел рисовавший до этого Ласайента и встал за спиной ашурта. Положил руки на спинку стула и легонько побарабанил по ней пальцами, с любопытством разглядывая сверток.
— Я не понял этой пантомимы! — смеясь, воскликнул Шон. — Ты разворачивать собираешься или нет?
Герцог, сидя, начал развязывать шнуры, искоса посматривая на него. Но чтобы развернуть ткань, ему пришлось все-таки подняться. Лас обошел вокруг стола и встал рядом с братом, чтобы лучше видеть.
Сантилли коротко глянул на них, еще раз поражаясь тому, как они были не похожи. Если младший внешне скопировал свою мать, то старший — отца. И характеры у них были совершенно разные. Ласайента унаследовал отцовский, а Шонсаньери — материнский.
— Демоны ада, — восхищенно произнес ашурт, откидывая в сторону последний кусок материала. На столе лежала невероятно красивая гитара. Темно-коричные, почти черные крутые обечайки, насыщенного медового цвета дека, более темная по краям, как бы светилась изнутри Если говорить просто, то обечайки — это бока, а дека — верх. Как-то не хочется грузить вас специфическими определениями… Двенадцать колков, по шесть с каждой стороны головки грифа. Двойные струны. Просто так не настроишь, зато голос у нее должен быть поистине волшебный.
Ласайента осторожно провел пальцами по гитаре, прикоснулся к струнам, тут же негромко отозвавшимся густым богатым звуком. Он никогда не видел такого необычного музыкального инструмента. Дома у отца его, тогда еще принцессу, пытались учить игре на арфе, но слабым девичьим пальцам было не под силу это освоить. Затею пришлось оставить к огромному облегчению обеих сторон, и учителя, и ученицы. Лас, вернее Лаура, в совершенстве освоила клавесин, но играла на нем редко и неохотно — звук инструмента неприятно резал идеальный музыкальный слух девушки.
Санти бережно взял гитару в руки и, молча, опустился с нею на стул. Осторожно касаясь, провел по грифу пальцами.
— Где ты нашел эту красавицу? — он изумленно посмотрел на йёвалли.