— Кровь этого мира, мальчик, ей сейчас не поможет, — Маярт едва сдержался, чтобы не отвесить оплеуху, — Опыты будешь ставить?
— Но что-то же надо делать! — Сантилли с надеждой смотрел на них, удерживая бьющуюся в судорогах любимую.
— Ждать, — маг сжал зубы, — И улыбаться.
Сах Ир посмотрел на учителя, как на сумасшедшего.
— Наша грызня ей не поможет, мальчик, — Маярт осторожно промокнул пот на лбу Ласайенты и помог ашурту удобнее ее перехватить, — Голову приподними немного, — он ободряюще улыбнулся девушке, — Потерпи, маленькая, мы с тобой.
Эти двадцать минут были одними из самых страшных в жизни Сах Ира. Он безумно боялся за нее, но улыбался и продолжал всматриваться в то, что плотным темным покрывалом окутывало его любовь, случайно ловя ее обрывочные бессвязные мысли. Молодая девушка с белыми волосами, отливающими голубизной, неловко заворачивает кричащего младенца, а в глазах — брезгливость, отвращение и страх. Это видение нахлынуло внезапно на короткий миг, но Сах успел его запомнить. Чтобы это ему не стоило, но он найдет ее, чтобы заглянуть в глаза цвета утреннего неба и задать один единственный вопрос: «За что?».
Ласайента сквозь боль слышала, как где-то в немыслимой дали кричала женщина, не хотевшая, чтобы умирала ее дочь, и надеялась, что рядом с ней тоже есть кто-нибудь, поддерживающий ее. Сантилли еще долго качал ослабевшую любимую на руках, боясь отпустить.
Почти два года пролетели как один миг. Они появились за день до первого совершеннолетия Ласайенты.
Маярт невидяще смотрел на цветущие под окном императрицы розы. Его жена тоже их любила, но терпеть не могла срезанные цветы, и тогда он разбил ей сад с беседкой. По вечерам они ужинали там, и запах цветов витал в воздухе, перебивая вкус еды. Любимая не знала и никогда не узнает, как он ненавидел эти сумеречные посиделки и этот въедливый аромат. И как сейчас ненавидит себя за это. Маярт засадил бы этими проклятыми цветами весь мир, лишь бы она была с ним. Ланна была в курсе причины войны и так не смогла его простить. Ушла, забрав сына, чтобы погибнуть вместе с ним.
Не стоит и надеяться, что когда-нибудь любимая поймет его и вернется из-за грани. Кто угодно, но только не его несгибаемая, гордая, неукротимая женщина.
— Маярт, смотри, тебе нравится? — Элерин повертелась перед ним.
Маг с трудом отвел глаза от распускающихся голубых бутонов и удивленно приподнял брови. Девушка явно собиралась на свидание: синие брюки и блузка и длинный белый жакет.
— Плохо? — расстроилась она, видя недоуменное выражение его лица.
Тот неопределенно хмыкнул и пожал плечами: