— Дорис думает, что бывший мамин шеф…
Тетя Фея перебила меня:
— Ольфичка, это же смешно! Этот пузан! Да перестань! Мужчина в «мерседесе» был молод и красив, с длинными густыми волосами! И широкими плечами!
Тетя Фея замолчала. Скажи она чего-нибудь еще, это было бы признанием, что этого типа она видела не просто «чисто случайно» и «пару раз», а постоянно дежурила за изгородью; судя по всему, она стеснялась этого и спустя пятнадцать лет.
Нет, так мы далеко не уедем!
Я сел в постели, рассказал тете Фее о разговоре моих сестер и припер ее к стенке. Она должна куда больше знать про моего отца, сказал я, ведь она проговорилась, что ужасные черты характера я унаследовал от него. Сначала Фея отпиралась. Она, мол, никогда в жизни не говорила маме ничего подобного! И вообще, характер у меня вовсе не такой ужасный! Но я не отставал. Фея проскулила, что я должен-де образумиться и перестать «ворошить прошлое».
— Ну почему тебе вдруг захотелось узнать все во всех подробностях? — ныла она. — Раньше ты ничем таким не интересовался!
Я не мог ничего ответить, потому что и сам не знал почему. И просто сказал:
— Фея, не прикидывайся! Выкладывай все, что знаешь, а то я с тобой вовсе перестану разговаривать!
Это чистой воды шантаж, вознегодовала тетя Фея, но потом пошла на попятный. Только оговорилась, что все это просто сплетни, никто не может поручиться, есть ли в них хоть капелька правды. И в конце концов принялась рассказывать длиннейшую, тягомотнейшую историю, суть которой сводилась к следующему.
Дочь одной из подружек тети Феи в то самое время много раз видела мою мать с каким-то мужчиной в каком-то винном ресторанчике. По ее словам, они ворковали, как голубки. Мужчину, с которым мама ворковала, дочь подружки немножко знала. Она называла его «вечным студентом». Он был моложе мамы. И женат. И у него был ребенок. И якобы он был на содержании у тещи и тестя, людей очень богатых.
Тетя Фея подытожила: мама, наверное, ужасно стеснялась, что втрескалась в такого типа, и поэтому никому его не показывала.
Я сделал вид, что соглашаюсь с ней и что для меня тема исчерпана. А потом пришлось еще и отбиваться от утешений добрячки Феи. Она была свято уверена в том, что описанный ею отец должен меня дико ужаснуть. То, что мои представления о морали и нравственности сильно отличаются от ее бюргерско-мещанских ценностей, ей и в голову не приходило. Пообещав никому из семьи не рассказывать о Феиных откровениях, я выпроводил ее из комнаты.
Тихо подремывая, я дождался момента, пока тетя Фея отправится за покупками. Потом поднялся, пошел в мамину комнату и исследовал нижний ящик ее комода. Я предполагал, что там спрятано нечто, проливающее свет на мое прошлое, потому что этот ящик всегда заперт.