– Знаешь, по-моему, эта кофта больше подходит тебе, а не мне. Она тебе больше идет. Я хочу ее тебе подарить.
Снял ее с себя и положил. Я сопротивляюсь:
– Нет, я твою кофту не буду носить.
– Ну, пожалуйста. Я прошу. Мне очень приятно будет. …И сегодня я постоянно наталкиваюсь на какую-то вещь, связанную с Юрой…
Он иногда, например, спрашивал:
– Что мне Ефремову подарить?
Я советовала всегда одно и то же:
– Нарисуй ему что-нибудь – он будет счастлив.
И Юра рисовал и шел к нему на день рождения со своей работой. Наверное, у Олега Ефремова собралась немалая коллекция.
* * *
Его первая выставка готовилась незадолго до смерти. Он позвонил мне и попросил:
– Я сейчас болен, не могу сам зайти за работами. К тебе придет Михаил Михайлович, который организует в Ермоловском музее мою выставку. Отдай ему тогда две работы – «Три сестры» и Раневскую из «Вишневого сада».
Потом я еще отдала на выставку картину «Осень».
Часто он разговаривал со мной по телефону и одновременно рисовал – у него была такая манера. Я даже подарила ему гибкую настольную лампу, чтобы было удобно.
А то вдруг объявлял: «Я начинаю подготовку к Новому году…» Значит, он рисует астрологических зверюшек. Если «мышиный» год – то я получаюсь мышкой со свечкой, в шубке и в сапожках. Он делал такие подарки-рисунки всем своим приятелям, и моим тоже. Просто просил: «Передай, пожалуйста, от меня поздравление…»
Ночью вдруг позвонит:
– Давай будем разговаривать, а то у меня нет вдохновения рисовать.
И вот мы разговариваем, а я представляю, как он одной рукой рисует, выводит изящные черточки, а другой рукой держит трубку, иногда прижимая ее к плечу.
К своему рисованию он относился как к хобби. На самом деле он был талантлив и как художник.
Я считаю, что, если человек талантлив, он талантлив во многих проявлениях.
Юра был именно таким. Он был талантлив во всем – и в творчестве, и во взаимоотношениях с людьми (хотя у него и проглядывали иногда эгоистические черты, но этого не могло не быть совсем у творческой личности).
* * *
Мама моя в это время была уже больна. Сказывался возраст… Но у нее была прекрасная память, и мыслила она отлично. Они с Юрой очень много беседовали. Он относился к ней с почтением, уважал, любил. Моя мамочка тоже очень полюбила Юру. Она даже подарила ему какие-то фотографии с надписью. А вообще она актеров воспринимала с юмором и с какой-то теплой иронией. И они это ощущали.
Юра великолепно играл Фурманова. Но мама моя вообще была человек с гипертрофированным чувством юмора. И, как пересмешник, относилась несколько скептически ко всему, что видела. Мы с ней очень часто подолгу смеялись над разными сюжетами. Юра же не был веселым, жизнерадостным человеком. Он был как вещь в себе, хотя со мной не был особо скрытным, делился многим… И я хранила его тайны. Он мог меня и не предупреждать, и так было ясно: то, о чем мы с ним говорим и что обсуждаем, не должно выходить за пределы этой комнаты.