Что-то с ароматом ванили и грейпфрута?.. Александр чувствовал, как клыки выдвинулись, и рот заполнился вампирской слюной, чтобы обезболить ее плоть, чтобы она не почувствовала первый прокол его клыков. Его член пульсировал мучительной необходимостью прижать ее к противоположной стене в фойе и бессмысленно трахать.
Его дыхание участилось от этой дилеммы.
Ее руки лежали на его груди. Боже, он мог чувствовать жар ее рук. Вампир сглотнул.
— Ты должен быть мертв, — прошептала она.
Ни привет. Ни одной попытки, чтобы подтвердить, кто он. Миа была уверена, что это он, несмотря на десять лет.
Он не мог позволить себе ответить ей, чтобы даже начать разговор. Вместо этого, Алекс смотрел на нее, впитывая подробности. Мии было восемнадцать, когда он оставил ее, и даже в этом возрасте она была бесконечно опасной для его сердца. Теперь она зрелая женщина и еще более опасная. Александр чувствовал это своим сердцем, своим умом, своим членом.
Его тело реагировало на нее, как ядерный магнит. Ее темные волосы ниспадали до лопаток, уложенные в каком-то загадочном стиле, челка закрывала одни глаз, оправляя высокую скулу и часть острого подбородка. Черные глаза, блестящие из-за слез, обрамленные изогнутыми бровями, смотрели на Алекса, не позволяя ему отрицать разоблачение.
И это не сработало бы. И губы… полная, верхняя, как лук Купидона. Он мечтал о том, чтобы целовать эти губы и просыпался в поту в своей одинокой постели все те годы назад, когда еще мог потеть. Эти губы все еще выглядели сладкими, зубы за ними белыми и манящими.
Миа была одета в платье. Он не мог описать его, кроме как сказать, что это было что-то розовое и скрывало большую часть ее фигуры. И что это была за фигура. Даже в восемнадцать лет она была потрясающей. Александр жаждал ее. И через десять лет она мало изменилась. Ее грудь не обвисла. Ее бедра не располнели. И талия была все еще крошечной, как никогда. Именно эту крошечную талию он обхватывал руками, когда наклонял ее над стойкой…
Александр понял, что его сердце стучало в ушах. С ее ладошками на его груди, она должно быть тоже это чувствовала.
Миа нахмурилась, глядя на него.
— Ты не изменился, — произнесла она. — Совсем, — и отступила, ее рука опустилась.
Александр понял, она увидела, что он совсем не постарел. Это, одна из причин, почему Захария и Диего настаивали, чтобы он переехал в Нью-Йорк, как только Зак обратил его.
Миа сделала еще один шаг назад, и он мог видеть, как ее разум делает математические подсчеты.
— Миа, — начал он и остановился, мысленно проклиная себя. Он просто подтвердил свою личность. До этого момента еще осталась возможность притвориться, что она неловко ошиблась. Это убило бы его, но это был бы выход из положения.