— Матвей Тимофеевич, надеюсь, Вы понимаете, что через несколько дней то же самое будет и с Вами, — вкрадчивым голоском произнёс стоящий рядом молодой мужчина, не давая собеседнику даже пары минут, чтобы прийти в себя. — Вы понимаете, что связались со страшными людьми?
Матвею Тимофеевичу в этот момент было уже совершено всё равно, что с ним будет сегодня, завтра, через несколько дней… Он потерял то, ради чего жил. Какая теперь разница, кто из двух шантажистов первый приведёт свои угрозы в действие?
— Для этих людей нет ничего святого! Но мы можем Вам помочь… — мужчина положил руку на плечо собеседника и, наклонившись к самому уху, прошептал:
— Если Вы поможете нам.
К отчаянию и горечи, которые заполнили Матвея Тимофеевича несколько минут назад, добавилось отвращение. Резкое, доводящее до дрожи отвращение, которое вызвало с трудом сдерживаемый приступ тошноты.
— Ну, не надо так бояться, — снисходительно хихикнул мужчина, который по-своему понял физиологическую реакцию собеседника. — Я же сказал, мы Вас защитим. Всё, что от Вас требуется — это передать нам информацию.
Да, Матвей Тимофеевич знал, где информация. Вернее, догадывался. Она находилась под самым носом тех, кто так алчно жаждал её заполучить. Профессор хотел сыграть на этом, думал, что сможет ловко жонглировать двумя шантажистами, чтобы выиграть время. Ему нужно было водить их за нос всего-то две недели. Но Матвей Тимофеевич не учёл, что никто не собирался играть с ним по правилам.
— Вам же известно, где информация? — чуть не касаясь лица профессора, прошипел собеседник.
— Нет, — резко ответил Матвей Тимофеевич и брезгливо скинул со своего плеча пухлую маленькую ручку ненавистного ему человека. Теперь профессору нечего было бояться. Теперь он может позволить себе роскошь отомстить. — Но я попытаюсь её найти.
— Ну, вот и договорились, — самодовольно улыбнулся собеседник. — Я знал, что Вы благоразумный человек. И помните, осталось меньше двух недель.
Глава 12. Это не то, что ты подумала
— Тш-ш, всё хорошо, — Никита нежно гладил Веронику по голове. — Это не то, что ты подумала. Всё хорошо.
— Хорошо? — дрожащим от отчаяния голосом переспросила она. — Что хорошо? Что может быть хорошо?
Ника вцепилась в Никиту и трясла его, и сама сотрясалась от неистового рыдания. Он сильнее прижал её к себе и, когда дрожь немного утихла, развернул лицом к дверному проёму.
— Это не то, что ты подумала. Ну же — смотри!
Веронике не хотелось снова смотреть на ужасающую картину. Бессмысленную, безысходную, непоправимую. Она вырывалась, до конца не понимая, против чего протестует.