Элиза развернулась лицом к Лене. Слёзы потекли по морщинистым щекам:
— Доченька, это ты? Ты всё-таки приехала, моя малышка. Я боялась, что снегопад помешает. Я так скучала.
— Я тоже, — Лена прижала седую голову к себе. — Ты даже представить не можешь, как я скучала, мамочка.
Лена твердила себе, что прижимает к груди чужую женщину. Но сердце невыносимо щемило, в глазах стояли слёзы, а руки лишь сильнее стискивали ту, что так похожа на родного человека, по которому истосковалась душа.
Они несколько минут молчали. Первой заговорила Элиза:
— Я знала, что ты сегодня придёшь. Даже, несмотря на снегопад. Я приготовила тебе подарок.
Элиза потянулась к комоду и достала из выдвижного ящика плоский прямоугольный предмет. Это оказался небольшой портретик в аккуратной рамочке.
— Вот. Нашла недавно среди твоих детских вещичек.
Лена взяла рисунок. На нём была запечатлена малышка лет пяти. Не трудно догадаться — Элен. Видно было, что над портретом работал профессионал: личико прорисовано в деталях, умело передана детская непосредственность — озорная беззаботная улыбка, любопытство в глазах.
— Мама, пусть лучше хранится у тебя.
Лена протянула рисунок назад. Она не могла взять подарок, предназначавшийся другой.
— Нет-нет, доченька, бери, — руки Элизы задрожали сильнее, а в глазах промелькнула боль, — я специально берегла его для тебя.
Ну, как было не взять? Обидеть человека, у которого почти не осталось в жизни поводов для радости.
— Хорошо. — Лена опустила портретик в сумочку. Решила, что, когда объявится настоящая Элен, передаст подарок ей.
Элиза улыбнулась. Лицо на мгновение стало таким красивым. Морщины разгладились, глаза засияли. Но уже в следующее мгновение взгляд снова стал тусклым.
В дверь постучали.
— Прошу прощения, — на пороге стояла сиделка. — Фее Элизе время принимать лекарство.
— Мама, мне пора, — тихо сказала Лена.
Элиза кивнула:
— Только одевайся теплее — на улице метель.
— Хорошо, — Лена ласково улыбнулась и прижала морщинистую руку к щеке. — На днях приеду снова.
Затем попрощалась с сиделкой и вышла из комнаты.
Через несколько минут Лена уже сидела в комфортной машине Найта, и та неслась на огромной скорости назад во дворец. Принц молчал. И правильно делал, потому что разговаривать Лене не хотелось. Она была во власти тяжёлых чувств. Она думала о своей маме, о том, как несправедлива была к ней судьба. И о другой женщине, которая как две капли воды была похожа на маму и к которой судьба тоже оказалась жестокой.
В свои неполные пятьдесят, она выглядит на семьдесят, вынуждена проводить большую часть времени в инвалидной коляске. Дезориентирована в своей жизни и лишь изредка может вспомнить дочь.