Испуганный кролик, укрывшийся под кустом шиповника, выскочил оттуда в облаке снежной пыли и сразу же провалился в олений след. Каркаджу чуть не угодил туда же. В ярости он зарычал на кролика, толкнул его и прыгнул дальше, оставив беднягу полуживого от страха и недоумевающего, как это случилось, что он избежал клыков кровожадного убийцы. Каркаджу не нужна была всякая мелочь — он охотился на красного зверя.
Теперь он бежал по голой местности вдоль русла речки. Маленькие глазки по-прежнему горели красным огнём. Он не испытывал усталости. Он не торопился. Он настойчиво продвигался вперёд.
Взошло солнце, ярко осветив всё вокруг негреющими лучами, и голубой туман, как занавес, задёрнул вершины гор. Температура поднялась с минус сорока до минус двадцати пяти, и, когда он снова добрался до леса, осины уже перестали потрескивать.
К ивняку, покрывавшему берег горного ручья, Каркаджу вышел около полудня. Сытый олень дремал, опустившись на снег. Каркаджу с бешенством бросился на него. Он ничуть не устал. Наоборот, его силы, его злость, казалось, удвоились. Олень в последний момент увернулся от выставленных вперёд когтей и разящих клыков и прыгнул в самую гущу деревьев. На этот раз он понёсся вниз по горе, не разбирая дороги, не думая о том, куда бежит. Отталкиваясь от земли сильными задними ногами, он перелетал через высоченные сугробы. Он обезумел от страха. Ноздри его со свистом втягивали воздух.
Каркаджу спокойно следовал за ним. Он и не пытался догнать оленя — это было бы бессмысленно, — но, раз найдя след, всё той же ровной, размеренной рысцой отправлялся в погоню. Сильные, хоть и короткие ноги несли его вперёд с удивительной быстротой.
Олень мчался, пока высокая стена гранита не преградила ему путь и не заставила повернуть обратно. Он описал широкий круг — беда только, что бежать с прежней скоростью он уже не мог. Несмотря на то что он два раза отдыхал и был сыт, силы начали оставлять его. От страха он уже ничего не соображал, непрерывно мотал головой и храпел, ожидая нападения. Круг, который он описал, был широк, тем не менее он привёл его назад к гребню горы, высящейся над Юнавипом. Здесь он остановился, но прилечь на снег не посмел. Вместо этого он пошёл шагом.
Теперь Каркаджу уже присматривался к следу. Он нетерпеливо поскуливал и ускорял шаг. Задолго до захода солнца он снова настиг оленя. На этот раз рогач не успел отдохнуть. Всё это время он брёл, бесцельно петляя; около получаса постоял возле какой-то ели, вглядываясь в собственный след, затем обошёл вокруг осинника и углубился в него.